Белоруссия. Июль – август 2023 года. День 10: Пинск

Белорусское путешествие перевалило экватор! 10-й день из 19. Сегодня мы оказались в городе, который сложно назвать мелким и незначительным: в Пинске проживает более 120 тысяч человек, он входит в десятку крупных городов Белоруссии по численности населения, здесь есть свой университет, десятки промышленных предприятий. Но его далеко не всегда включают в маршруты обязательных пунктов для посещения в стране, ибо это райцентр, стоящий немного поодаль от основных трасс, соединяющих Минск с областными центрами.

Я оказался в Пинске, потому что пытался перебраться из Бреста в Гомель без заезда в Минск, и надо было где-то остановиться по пути. Выбор оказался удачным: Пинск – город с богатой историей, интересными местами и симпатичной атмосферой.

Начнём прогулку с западной части центра города и будем идти вдоль реки Пины на восток. Перед нами церковь Воскресения Словущего, часть комплекса древнего Варваринского монастыря, ведущего свою историю с XVI века. Но сам собор не древний. Я даже не рискну назвать архитектурный стиль, к которому его можно отнести. Раньше он выглядел так:

Да, современный собор – это вчерашний советский кинотеатр. Там, где были кабины киномеханика, пристроены купола, на месте касс стоят... кхм, тоже кассы, но уже церковной лавки, а где был большой экран – пространство для молитвы.

Здесь в конце XVII века построили доминиканский костёл, в середине XIX века его переделали под православный Свято-Феодоровский собор, а в советские годы снесли. Кинотеатр «Дружба» во второй половине XX века создан с нуля. В связи с этим, когда здание передали Церкви, она не стала восстанавливать старый собор и возвращать ему старое название, а преобразовала кинотеатр в нечто новое.

Итоговый собор 1990-х годов постройки выглядит довольно необычно, хотя и использует элементы традиционной церковной архитектуры. Рядом с храмом органично смотрятся сохранившиеся дореволюционные постройки Варваринского монастыря и управления Пинской и Лунинецкой епархии Белорусской православной церкви: дом архиепископа Пинского и Полесского, монастырский корпус, здание консистории. Здания не особо примечательные, можно пройти мимо.

В правую часть кадра попало здание консистории, где ныне располагается управление епархии. По сути, монастырь и управление епархии ютятся на небольшой территории вместе, но женскому монастырю много и не надо: в нём проживает не больше десятка насельниц.

Совсем недалеко находится главная площадь Пинска – площадь Ленина. Чтобы пройти к ней, перейдём улицу Горького и практически тут же увидим знак памятника археологии. Старый, ещё советский знак на белорусском языке указывает на некое городище. Понятно, что никакого городища мы не изучим, оно где-то под нами. Много веков назад мы бы смотрели в эту же сторону, на юг, и увидели бы деревянный замок (детинец), первый деревянный храм Пинска и древний город.

Часто при описании центра древнего Пинска говорят «Пинский детинец». Для тех, кто плохо разбирается в археологических понятиях, напомню, что детинец – это укреплённая часть, цитадель городища. Примыкающий к детинцу город могут называть окольным городом. И детинец, и окольный город – части городища. Укрепления и ограждения детинца круче и мощнее, чем у городища в целом. Разумеется, с таких древних времён до наших дней не сохранилось ничего, но археологические раскопки в этом месте проводились не один раз.

Не смогу заполнить лакуну между древностью, когда здесь был детинец, до Нового времени, но в Российской империи на площади располагался рынок. Поэтому историческим названием площади считаются Рыночная площадь или просто Рынок. Рынок оставался таким до польских времён первой половины XX века, и лишь во второй половине его ликвидировали, убрали рыночные здания и сделали типичную центральную площадь советского города, где могли ставить трибуны на праздники, построили местный дом культуры и так далее. Сейчас площадь полностью пешеходная, машины могут лишь объезжать её по краям.

Ленин не совсем стандартный, в нём чувствуется некоторая живость. Памятник 1970 года заказывали в Москве, его скульптором стал Моисей Альтшулер. Он же делал скульптуру «Стражам границ» в Бресте, но, несмотря на это совпадение, он жил и работал не в Белоруссии. Ильич интересен тем, что он бодренько шагает, а не стоит, как истукан.

Вокруг площади – несколько обычных советских пятиэтажек, которые интересны лёгкой стилизацией под барочно-ренессансный стиль. Все эти милые, но абсолютно нефункциональные очертания узорчатых зданий на фасаде, словно хрущёвка построена над рядом старинных домов, полукруглые фронтоны на крыше, сама цветовая гамма новой штукатурки. Забавно.

Вдвойне забавно смотреть на это не со стороны площади. Торец здания с площади виден, его оформили. А фасад, выходящий во двор, оставили стареньким кирпичным. Похожую стилизацию я видел в Несвиже, но не фотографировал, и когда-то давно в Калининграде, но в последнем, естественно, стилизация идёт под немецкую, а не польско-литовскую архитектуру.

О, сколько интересного можно посмотреть!

Только карта почему-то врёт, давая нам неверный ориентир. Мы находимся не «здесь», где указано красным полем, а левее цифр «1», на крайней левой точке карты. Что ж, зато мы точно знаем, что недалеко река, пойдём посмотрим.

Река Пина не очень большая, всего 40 километров, но она дала своё название городу. Откуда берётся её название, точно неизвестно: то ли с древнеиндийского «pinas» («жирный», «толстый»), то ли с финского «малый», что как бы имеет разный смысл. Есть и другие версии, но кто теперь разберёт, откуда есть пошла Пина. Через Пину можно было доплыть до Припяти, а оттуда попасть в Днепр, что обеспечивало удобную связь с южными русскими землями. С другой стороны, отсюда на запад совсем недалеко до того же Берестья, где можно по Бугу уплыть в Балтийское море. Поэтому-то Пинск и имел важное стратегическое значение в древности.

Если присмотреться, то можно увидеть перед мостом дот. На нём висит стандартная табличка историко-культурной достопримечательности (которая «каштоўнасць»), без каких-либо подробностей. Скорее всего, это дот времён Великой Отечественной войны, напоминающий нам об освобождении Пинска Днепровской военной флотилией в 1944 году. Подробностей об объекте я на нашёл, но попалась интересная фотография 2010-х годов:

Позади дота можно увидеть опоры старого моста 1928 года. Когда в 1979 году построили новый мост через Пину, он был чуть левее предыдущего, и три старые бетонные опоры сохранили. В 2014 году местный художник Евгений Сосюра решил их разукрасить. К сожалению, когда в 2019–2020 годах мост вновь реконструировали, из каких-то соображений старые опоры демонтировали совсем. Хорошо хоть, что дот оставили.

Речной вокзал в Пинске, как утверждают местные, построен ещё в первой половине XX века. Вот уж не знаю, мог ли он так хорошо сохраниться с тех пор, но то, что вокзал старый, это точно правда. Таких аккуратных маленьких вокзальчиков в Белоруссии осталось очень мало. Так что это интересная и оригинальная достопримечательность, спешите видеть. Но не приезжайте в Пинск зимой: с завершением судоходного сезона вокзал снимают с причала, и он уплывает на зиму на судоремонтный завод, где его заодно приводят в порядок и подкрашивают для будущего года.

Сейчас на вокзальчике остановился круизный теплоход «Белая Русь». Он частый гость в Пинске, так как курсирует от Бреста до Мозыря по разным вариантам маршрутов, рассчитанных на неделю с небольшим. Кроме Бреста, Пинска и Мозыря, где мы побываем завтра, теплоход заходит в Кобрин, Туров и другие места, ну а кроме этого, сам теплоходик хороший и комфортный, судя по фотографиям интерьера, и народу тут мало. Мммм, теперь захотелось на круиз по Южной Белоруссии, эх...

Вернёмся на площадь Ленина. Наверное, самым главным историческим зданием Пинска будет иезуитский коллегиум, постройка середины XVII века. Исследователи считают, что здесь в стилистике сочетаются барокко и ренессанс. Раз есть коллегиум, значит, должен быть и монастырь, но другие постройки монастыря не сохранились вообще. Особенно важной потерей является костёл Святого Станислава того же времени, взорванный в 1953 году за ненадобностью.

В Музее истории религии в Гродно мы видели макет пинского коллегиума. И вот как раз рядом со зданием коллегиума там стоял здоровый и красивый костёл Святого Станислава.

В коллегиуме учились историк Адам Нарушевич, философ Кароль Вырвич, политический и общественный деятель Матеуш Бутримович и другие лица из истории Речи Посполитой, о которых в общественном сознании России и Белоруссии известно не очень много. Кроме этого, в здании прописались аптека, типография, лаборатории и студенческий театр. Сегодня тут располагаются школа искусств и краеведческий музей. Естественно, нельзя проходить мимо музея, заходим.

Музей переехал сюда только в середине 1990-х годов. При советской власти в коллегиуме были разные государственные учреждения. Сам музей появился давно, он ведёт свою историю от созданного в польские времена Полесского музея. Сегодня официальное название музея – Музей Белорусского Полесья. Несмотря на то, что исторический регион Полесья в Белоруссии занимают всю южную часть страны и тянется от Бреста до Гомеля, Пинск нередко претендует на звание столицы Полесья, отсюда и частое употребление этого топонима в городе.

Для простоты будем назвать музей просто краеведческим, ведь его содержание и суть именно такие. В целом это типичный районный краеведческий музей со всеми плюсами и минусами такого явления. Один из главных минусов – бюджет. Скрипучие полы, дёшево распечатанные этикетки, простые витрины, устаревшие подходы – всё, как мы любим. Но предметы интересные, поэтому заходите, если любите музейные экспонаты.

На фото – стоящие в коридоре гипсовые Ленин и большевик Иван Бабушкин читают первый номер газеты «Искра». Скульптор – В. И. Згоба (кто такой, не знаю), 1962 год. Такое ощущение, что скульптуру за полвека существования заливали несколькими слоями чёрной краски, отчего детали начинают немного смазываться.

Младенец то ли совершает какой-то религиозный ритуал, то ли подвязан руками к балке позади него. Да и взгляд явно не дружелюбный. Пойду-ка я отсюда...

Тексты в залах постоянной экспозиции, посвящённых традиционным промыслам и ремёслам Полесья, написаны на белорусском языке. Для меня не проблема читать по-белорусски, но название этой большой плетёной корзины ненадолго задержало. «Карабан» – написано в пояснениях. Вроде понятно, что это короб, но, согласно белорусским словарям, по-белорусски «короб» – это «кораб». Возможно, мы имеем дело с местным полесским говором? Ответа на вопрос я так и не нашёл.

Тебе в детстве не нравился батин велик, потому что был громоздким и сиденье по заднему месту било? Покатайся на таком!

Деревянный велосипед в 1930-е годы сделал Василь Ильючик, житель деревни Богдановка Лунинецкого повета Полесского воеводства (ныне агрогородок Лунинецкого района Брестской области к северо-востоку от Пинска). Велик купил за десять злотых сотрудник пинского музея Дмитрий Георгиевский в 1933 году, когда Ильючик приехал в Пинск, чтобы подзаработать денег.

Георгиевский, как рассказывали, был очень бережлив и вряд ли бы стал отдавать за бездарную вещицу стоимость хорошей овцы на местном рынке. И он не прогадал. Велосипед стал одним из самых оригинальных экспонатов музея, поскольку в деревнях на каждом шагу таких не делали, велосипеды считались городской роскошью, и самодельный велик Ильючика показывает хорошее владение простым деревенским жителем и столярного мастерства, и кузнечного.

В экспозиции городского быта находятся интересные артефакты польского времени. Например, домовой знак улицы... Водопроводной? Именно так стоит перевести польское слово «Wodociągowa», но как теперь называется эта улица, не знаю.

А вот Ровецкая улица с таблички ниже присутствует по сей день. Она сохранила название с древних времён, пролегала на месте оборонительного вала и рва, которые охраняли Пинск с востока. Но это в древности ров казался внешним рубежом обороны, а сейчас до него всего километр, мы не заметим сегодня, как туда дойдём.

В 1932 году в городе стали издавать газету на русском языке «Пинский голос». Её направление указано в представленном в витрине номере газеты: «церковно-общественная и политическая». Слово «однодневка» на первой полосе не должно смущать: это не первый номер, а предварительный номер-«анонс», поэтому и однодневка.

Польская общественность проявляла резкое неудовольствие тем фактом, что в Полесье выходит пресса на русском языке, при том, что, как смело заявляла местная польская газета «Expres Poleski», «на Полесьи нет русских». Ага, конечно, русских «не было»: издателем того же «Пинского голоса» был некий Н. Березницкий, которого местные власти характеризовали как видного представителя русской колонии Пинска и русского монархиста по убеждениям. Но и без этнически русских для белорусов и полещуков русский язык был необходим как средство общения и культурного обмена. В одной соседней стране, кстати, это значение русского языка до сих пор понять не могут или, точнее, не хотят.

(На всякий случай напомню, что я называю белорусов и полещуков разными этническими группами в исторических реалиях первой половины XX века. О том, почему стоит или не стоит считать полещуков частью белорусского этноса, я рассуждал ранее в Бресте.)

Короче, в первые же недели существования газету запретили делать ежедневной, и вскоре вовсе закрыли. Эта же судьба в том же году настигла другую пинскую русскоязычную газету «Под небом Полесья», существовавшую всего несколько месяцев. Да, это были консервативные некоммунистические издания, печатавшиеся с применением дореволюционной орфографии, никакой советской пропаганды они не несли, но могли сопротивляться политике полонизации местного населения. И почему же потом этот регион легко интегрировался в Советский Союз, с радостью попрощавшись с Польшей?.. Вот удивительно.

Знамя легендарного партизанского отряда имени Николая Тимофеевича Шиша. Отряд активничал в Полесье в течение всего периода оккупации.

Николай Шиш родом из крестьянской семьи деревни Худлин, что в Кобринском районе Брестской области, ещё при польских властях занимался сопротивлением: он сочувствовал советской власти и, будучи солдатом польской армии, отправлял секретные сведения в СССР, за что его судили и посадили в тюрьму. После возвращения Западной Белоруссии в родную гавань Шиша освободили и он поступил на службу в НКВД.

В первые месяцы войны в родных деревенских местах Шиш стал организовывать партизанский отряд. Всего за несколько месяцев отряд накопил неплохие силы и смог вступать в полноценный бой с небольшими группами нацистов. В одном из таких боёв в 1942 году Шиш погиб, но его товарищи назвали отряд его именем и продолжили борьбу. Николай Шиш был посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени, а отряд его имени только набирал обороты: к середине лета 1942 года его численность достигла 250 человек, а весной 1943-го он вошёл в состав бригады имени Молотова. Бригада дожила до конца оккупации и соединилась с Красной армией.

В этой витрине рядом со знаменем есть фотография Николая Шиша, где сказано, что он был командиром отряда в составе бригады имени Молотова. Это не согласуется с теми источниками, что мне попадались: отряд вошёл в бригаду уже после гибели Шиша. Но это детали.

А само знамя интересно тем, что мы достоверно знаем, кто его вышивал. Одним из авторов была Любовь Литвинчук, партизанка отряда имени Шиша. Её послевоенная фотография тоже есть в витрине. По сведениям от января 2024 года, 97-летняя Литвинчук жива и по-прежнему проживает в Пинске.

Ага, вот эти ребята. Фотография отряда имени Шиша. Дата и обстоятельства съёмки не указаны.

Почему-то экспозиция по древней и средневековой истории Пинска расположена так, что ты до неё доходишь уже после того, как посмотрел на более современные экспонаты.

Зато какой шикарный саркофаг тут можно найти. Это один из главных экспонатов музея – саркофаг XII века из Турова, изготовленный из розового сланца. Розовый сланец, он же пирофиллитовый сланцевый шифер, добывался недалеко отсюда у города Овруч, что ныне на севере украинской Житомирской области. Это единственное известное в Европе месторождение данной породы.

В Турове во время археологических раскопок 1960-х годов было найдено пять подобных саркофагов. Поскольку экспедицию организовывало Ленинградское отделение Института археологии Академии наук, один саркофаг уехал в Ленинград. Другой отправили в Минск. Ещё один есть в Турове. И вот этот в Пинске.

Однажды в интервью журналистам директор туровского музея начала фантазировать, что, мол, в XII веке Евфросиния Полоцкая совершила паломничество в Палестину, а оттуда рукой подать до Египта, а стало быть, саркофаги – это не совпадение... Но, возможно, это журналисты так вывернули подачу, ведь придумать гробницу для захоронения знатных представителей княжеских родов можно было и без знаний о египетских саркофагах.

В музее есть отдельная художественная экспозиция. Картин в целом немного. Предусмотрены залы для временных выставок.

На фото – картина художника Петра Данелии «В Брестском порту». Дата не указана. Интересно, что Данелия родился в Махачкале, учился в Москве, но после войны осел в Белоруссии и стал заметным на Брестчине художником. Немало его произведений посвящено краеведческой тематике, в том числе истории обороны Брестской крепости. В 1995 году ему вручили звание заслуженного деятеля искусств Республики Беларусь.

Коллекция русского искусства скромна, однако встречаются знаковые имена. Передвижник Николай Богданов-Бельский, картина «Нищие». Опять же, дату не указали.

Слева в кадр попала копия картины (не запомнил, какой), где можно подставить своё любимое лицо для памятного фото.

И даже Айвазовский. «Море» 1847 года. Картина Айвазовского, как и многие другие классические работы русских живописцев, оказалась в Пинске благодаря сотруднику музея Владимиру Боровикову, который в 1960-е годы выбивал для родной организации ценные экспонаты. Поначалу «Море» висело в залах музея, но потом его убрали в фонды, картина стала портиться, холст провис, нуждался в реставрации. А денег, как обычно, не было.

Примерно десять лет назад об этом написали местные журналисты в газете «Вечерний Брест», и брестский бизнесмен Константин Гордеюк решил дать денег на реставрацию. Багет для картины специально заказывали в Испании. В 2013 году обновлённое «Море» поместили в этот зал живописи русских художников, как раз примерно в то время заново организованный.

Залы художественной экспозиции музея привлекают тем, что позволяют хорошо увидеть очертания оригинальной архитектуры коридоров иезуитского коллегиума. Тут даже без картин красиво. В общем, неплохой музей, пусть и бедноватый. Желаем ему развиваться дальше.

Рядом с входом в Музей Белорусского Полесья поставили трактор «Капитан». Так вот он, легендарный супергерой Капитан Беларусь...

Шутки шутками, но трактор и правда легендарный. Это марка СХТЗ 15/30, выпускавшаяся в Сталинграде и Харькове, аналог американского «McCormick Deering 15-30». В данном случае это харьковский экземпляр: «ХТЗ № 1126». Трактор активно выпускался в 1930-е годы, хотя и позже его делали. Всего с конвейера ушло почти 400 тысяч таких тракторов.

В 1940 году трактор пригнали в недавно организованный колхоз в Столинский район Пинской области (область существовала с момента присоединения Западной Белоруссии до 1954 года, сейчас она целиком в составе Брестской области). Машина оказалась приписанной к Давид-Городокской МТС (машинно-тракторной станции). Местный житель Николай Слуцкий вспоминал:

Трактор для нас тогда был, как чудо какое. Поначалу к нему страшно было подойти, привыкшие работать на лошадях сельчане ничего подобного раньше не видели. Старики при виде трактора даже крестились.

С началом оккупации рачительные колхозники ценную технику разобрали и закопали, чтобы она не была уничтожена или конфискована немцами. После освобождения трактор продолжил свою службу и какое-то время был единственным трактором в местной МТС. Ну как такую машину не уважать, не дать ему прозвище «Капитан» и не передать его на пенсию в музей?

А мы перейдём дорогу и пройдёмся на пешеходной улице Ленина, местному «арбату». Улица чуть ли не древнейшая в Пинске, за несколько веков существования она носила разные названия: Большая Спасская, Большая Францисканская, Большая Киевская, Костюшки или просто Большая. Ну, наверное, для Пинска она точно большая, убедили, пусть всего чуть больше 700 метров.

Улица стала пешеходной после реконструкции в 2018 году. Современная плитка уложена интересными узорами, но немного обидно, что теперь здесь очень мало трилинки: сообщают, что до реконструкции её было гораздо больше. Образец трилинки мы видели в Бресте, где я объяснял её историко-культурное значение для Полесья.

Несмотря на то, что в старые времена на улице была проезжая часть, жители города любили гулять по бокам улицы, предлагая друг другу: «Идём шпацировать по газу». «Spazieren» («гулять» по-немецки) явно пришло сюда с запада, а вот «גאס» («гас») – это «улица» на идише. Такое вот смешение культур.

В начале улицы туристов встречает пинчук – житель Пинска. Можно говорить и «пинчанин», это не возбраняется. Однако самодовольного мужичка я бы точно назвал пинчуком, такая форма слова будто подчёркивает его характер. Он загибает мизинец, явно пытаясь нам что-то сказать.

«Во-первых, я из Пинска...» Так. И шо?

Не знаю, каким должен был стать второй аргумент, но скульптор не дал пинчуку договорить и запечатлел его во время произнесения первой фразы. Говорят, что в старину пинчане так и начинали разговор. Скульптуру установили в 2017 году, автором был брестский скульптор Алексей Павлючук, который делал в областном центре «Тысячелетие Бреста».

Иногда колоритного героя скульптуры называют не пинчуком, а полещуком или полешуком. То есть всё-таки не городским, а сельским жителем, который то ли приехал в Пинск на кирмаш (традиционное название ярмарок в белорусских землях), то ли постоянно живёт в городе, но по происхождению человек не городской, а сельской полесской культуры. В таком случае его местоположение на главной улице некоторым знатокам-краеведам кажется неуместным: селяне не шибко-то тут гуляли. С другой стороны, рынок же был прямо напротив этого места, рядом с коллегиумом.

Есть иная интерпретация скульптуры, согласно которой перед нами небогатый местный шляхтич. Возможно, образ жизни и качество одежды у простых шляхтичей и приличных крестьян не сильно отличались, поэтому их можно перепутать. Но одно можно сказать определённо: это не еврей, это местный житель славянского происхождения.

Ах, да, обратите внимание, что персонаж стоит на той самой трилинке.

На углу улицы, рядом с пинчуком-полещуком, находится историческое здание дома Шмида, Шмита или Шмидта, он же «готель „Ангельский“» для местных жителей первой половины XX века. Особенности написания фамилии связаны с тем, что в разных источниках фамилия владельца здания, лесопромышленника Мовши Шмида, пишется по-разному. Здание построено в 1920-е годы при польских властях. При гостинице был ресторан-кабаре «Парадис», где по вечерам отплясывали «фурданцерки» – молоденькие девушки-танцовщицы, приезжавшие в Пинск в поисках заработков.

Я не фотографировал всё здание, поскольку меня больше заинтересовала деталь – старая сохранившаяся надпись на столбе. Здесь была не только гостиница «Английская» с рестораном «Парадис», но и магазин одежды и галантереи Кагана, галантерейный магазин Фельдмана и, вот, пожалуйста, «A. i L. Goldberg Sprzedaż komisowa», то есть «Комиссионная продажа А. и Л. Гольдберга».

Немного в стороне от улицы – памятник в честь 40-летия освобождения Пинска. Соответственно, 1984 год. Три штыка символизируют единство воинов 61-й армии генерал-лейтенанта Павла Белова, моряков Днепровской флотилии под командованием капитана 1-го ранга Виссариона Григорьева и партизан Пинского соединения генерал-майора Василия Коржа – всех тех, кто способствовал освобождению города. Идея не новая: сочетание четырёх штыков как символов четырёх фронтов мы видели на Кургане Славы под Минском, а позже доедем до Витебска, где будут три штыка как символ трёх разных видов войск – как здесь, в Пинске. Однако ж, пинские штыки значительно скромнее.

На плоскостях памятника перечислены воинские соединения, участвовавшие в освобождении Пинска, и лица, получившие звание Героя Советского Союза за это событие. Один из них – мой однофамилец, да ещё один инициал совпадает, и подобное естественным образом зацепило моё внимание: Кириллов В. Я., Владимир Яковлевич, матрос Днепровской военной флотилии, который в составе десанта в ночь на 12 июля 1944 года высадился в Пинском речном порту, захватил блиндаж и склад с боеприпасами, уничтожил три дзота и несколько огневых точек противника.

Мурал Евгения Сосюры, того самого художника, который украсил уничтоженные опоры старого моста. Здесь изображён вид в сторону иезуитского коллегиума, мы видим задник костёла Святого Станислава.

Что за шикарный монастырь? Это монастырь францисканцев, который был основан в 1396 году на средства князя Сигизмунда Кейстутовича из рода Гедиминовичей. В этот период Пинск уже входил в Литву: самостоятельное Пинское княжество, выделенное в своё время из Туровского, было присоединено к Великому княжеству Литовскому при Гедимине в 1320 году. Кажется, что данный монастырь – чуть ли не один из самых ранних католических обителей на территории Белоруссии.

Впрочем, средневековых построек здесь не сохранилось в связи с разрушениями разных войн. Собор Вознесения Пресвятой Девы Марии, он же Успения Девы Марии в стиле барокко появился в первой трети XVIII века, тогда же, вроде бы, создали и монастырский корпус справа (при этом его перестроили в XX веке), а колокольню слева возвели в 1817 году, добавив ещё один ярус в первой половине XX века.

Дерево немного загораживает вид на собор, пройдём за ворота поближе.

Те, кому интересна история костёла, могут прочесть большой текст у входа в него (вход за стеной в левой части кадра, его не видно).

Над входом заметно небольшую надпись, значение которой нам уже известно. Под витражом с изображением креста читаем: «Basilica minor», то есть «малая базилика». Когда в Гродно я показывал собор Святого Франциска Ксаверия, то говорил, что белорусских храмов, получивших от папы римского почётный титул малой базилики, всего три штуки: гродненский собор, базилика Вознесения Пресвятой Девы Марии в Будславе Минской области и, наконец, наш сегодняшний герой в Пинске. Но это я считал базилики на момент поездки, а в августе 2024 года титул присудили ещё одному храму в Браславе Витебской области. В Будславе и Браславе мы не побываем.

У входа также есть объявление о фестивале органной музыки «Ars Magna Organi» («Великое искусство органа»), который в течение почти всего лета проходит в нескольких местах Белоруссии и в том числе в пинском соборе. Если будете здесь летом – гляньте расписание, вдруг повезёт послушать местный орган. Между прочим, он был установлен в 1830-е годы, спустя столетие его реконструировали и в настоящее время он имеет 36 регистров, 27 действующих голосов и 1498 труб. Пинский орган, как говорят, можно назвать «настоящим царём музыки», другого такого в стране нет.

Табличка на стене собора на польском языке в память о некоем Болеславе Мелехе, молодом разведчике 17 лет, погибшем при «защите Отечества» под Пшеводувом 11 августа 1920 года. Табличка установлена местной гимназией: должно быть, Мелех был её выпускником?

Удивительно, что табличка пережила бурный XX век и не была снята и уничтожена при сменах политических режимов. А ведь, получается, этот польский солдат – жертва советско-польской войны, далеко не всем он показался бы героем. Летом 1920 года сражения между польской и советской армией шли как раз в восточных областях Польши, в том числе в Галиции, где находится мелкое село Пшеводув. Сведений о каком-то значимом сражении мне найти не удалось. А сегодня Пшеводув, расположенный недалеко от польско-украинской границы, известен тем, что туда в ноябре 2022 года случайно залетела украинская ракета ПВО, погубив двух человек и один трактор.

Вид на костёл со стороны улицы Ленина. Процитирую большой текст, который мне попался у входа в собор: «Костёл уютен своей миниатюрностью». Ничего себе миниатюрность!

Встречаются утверждения, что францисканский монастырь закрыт после подавления польского восстания 1860-х годов. Однако авторы текста у входа утверждают, что это произошло в 1852 году. Так или иначе, последние десятилетия XIX века францисканцев здесь не было, но костёл не поменял свою веру и остался католическим храмом. И если его развитие при польских властях – реставрация и возведение в ранг кафедрального собора в 1925 году – закономерны, то его сохранение действующим при СССР достойно упоминания.

В 1954 году сюда вернулся служить Казимир Свёнтек, которого и до войны, и после арестовывала советская власть. Это местная звезда католической церкви, поляк по происхождению, связавший свою жизнь и служение с Пинском. В 1990-е годы он стал минско-могилёвским митрополитом и кардиналом – первым белорусским кардиналом в истории. Он умер в 2011 году в возрасте 96 лет и похоронен здесь же, в крипте собора.

Также на фото попала трилинка. Круглый кусочек мостовой в правой части кадра выложен из этого типа плитки.

Рядом с собором – сквер имени Веры Хоружей. В Бресте мы видели здание суда, где был вынесен приговор Хоружей от польских властей. Тогда я упомянул, что она занималась подпольной работой в Витебске, где была арестована гестапо, но до этого с началом оккупации она успела вступить вместе с мужем Сергеем Корниловым в партизанский отряд Коржа в окрестностях Пинска. Поэтому её упоминание в городе имеет смысл.

Скульптура в сквере установлена в 1973 году.

С другой стороны сквера на пересечении улиц Веры Хоружей и Коржа (прямо комбо в названиях) стоит здание 1912 года, где до революции был кинотеатр «Казино». Стиль модерна у здания совсем не яркий, но всё-таки читается. Поначалу купец Давид Боярский хотел, чтобы кинотеатр назывался «Лувром», но, наверное, ему намекнули, что на парижские масштабы Полесье не тянет. В СССР кинотеатр именовали «Родиной». И лишь совсем недавно, в 2006 году, в здании прописался Полесский драматический театр – вроде бы единственный полноценный театр в городе.

Когда в середине XX века Пинск был областным центром, то театр здесь водился – раз есть область, значит, нужно организовать областной драматический театр согласно советской культурной политике. При ликвидации области в 1950-е уплыл и театр. В разные годы театральные постановки делала местная самодеятельность, но только два десятилетия назад задумались, что пора бы относительно крупному городу иметь собственный театр.

Пишут, что главным хитом театра является фарс-водевиль по пьесе Винцента Дунина-Марцинкевича «Пинская шляхта». И вновь известное нам имя: памятник Дунину-Марцинкевичу мы приметили в Минске, где вспоминали, что этот драматург сыграл большую роль в становлении белорусского театра. «Пинская шляхта» рассказывает о жизни местных мелких шляхтичей, которые попадают в глупую судебную тяжбу друг с другом. Значимость сюжета в том, что он в сатирической форме показывал нравы и порядки местного общества со специфическим местным менталитетом. Короче, своего рода гоголевщина, но на белорусский лад. Ой, простите, полесский!

Улица Ленина идёт параллельно набережной Пины, в 150 метрах от неё. Река тихая, спокойная и маленькая, непривычно осознавать, что она судоходная и по ней регулярно ходят круизы.

Набережная, как гласит мемориальная доска неподалёку, носит имя Краснознамённой ордена Ушакова 1-й степени Днепровской военной флотилии, которая сыграла важную роль в освобождении Пинска. Или не носит... Если судить по картам и распространённым адресам, то именем флотилии названа улица Днепровской флотилии, которая идёт вдоль берега (она слева с домами вдоль неё), а вот дорожка перед нами – это набережная Ивана Киевца. Это имя было увековечено в топонимике в 2013 году вскоре после смерти Киевца, долгие годы руководившего Днепро-Бугским водным путём – предприятием, контролирующим работу Днепровско-Бугского канала.

То есть как бы улица вдоль реки – это улица, но есть ещё отдельно набережная без приписанных к ней домов. Логично, что тут скажешь.

Возвращаемся на улицу Ленина. Домик конца XIX – начала XX века известен как Дом Орды. Нет, к азиатским кочевникам и Золотой Орде он не имеет отношения. Его часто ошибочно связывают с именем Наполеона Орды – это странное сочетание имени и фамилии носил польский художник, писатель и музыкант XIX столетия.

Фамилия Орды всё же условно татарского происхождения: его предки переселились в Литву из Золотой Орды и стали влиятельным шляхетским родом. Имя рождённый в 1800-е годы Наполеон получил благодаря дичайшей популярности Наполеона Бонапарта среди поляков, ибо французский император разрешал полякам, оставшимся без своего государства, воевать в его Великой армии, а также восстановил польскую государственность в виде Варшавского княжества.

Наполеон Орда родился в деревне Вороцевичи Пинского уезда Минской губернии. У него был сын Витольд, а у того – жена Леонтина. Получается – невестка Наполеона Орды. И вот этим домом кирпичного стиля, как достоверно известно, владела Леонтина Орда, но не невестка Наполеона, которая никакой недвижимости в Пинске не имела, получила в наследство от Наполеона одну тысячу рублей, серебряный подсвечник и два серебряных торшера, да и вообще рано умерла. Здание принадлежало другой Леонтине Орде, довольно активной общественной деятельнице в Пинске – сотруднице общества защиты животных, организатору библиотеки польской книги. Библиотека была как раз на первом этаже этого дома.

Ещё дом известен тем, что в 1919 году в нём размещалась штаб-квартира 2-го Полесского коммунистического повстанческого полка. В это время Пинск находился под германской оккупацией, и поднятое восстание, в котором участвовали коммунисты, помогло вышвырнуть отсюда немцев, а также власти Украинской народной республики, которая претендовала на Полесье. После этого Пинск то переходил под контроль поляков, то под контроль советской власти, пока не закрепился в составе Польши.

Рядышком находится Дворец Бутримовича. Он принадлежал Матеушу Бутримовичу, государственному деятелю Речи Посполитой и выпускнику местного иезуитского коллегиума. Бутримович наиболее известен как участник так называемого Великого сейма – сейма, работавшего в 1788–1792 годах и сформировавшего законодательные основы для реформ польского государства. Которые не смогли помешать окончательному разделу Польши в 1790-е годы, но тем не менее. Знакомство Бутримовича с королём Станиславом Понятовским повлияло на то, что монарх присутствовал при закладке первого камня дворца.

Дворец в смешанном стиле барокко и классицизма достроен в 1794 году по проекту виленского архитектора Кароля Шильдгауза. Сочетание двух стилей в этом регионе было относительно в новинку, а кроме этого, строительство дворца прямо на проезжей части казалось оригинальным решением, поскольку чаще всего знатные особы стремились спрятать свой особнячок где-нибудь подальше от взглядов толпы, в глубине парковой зоны.

Дворец стоит на пересечении улицы Ленина с Ровецкой улицей. Польскую табличку с этой улицы мы видели в музее. Это означает, что когда-то давно город Пинск здесь заканчивался и начиналось предместье Каролин (Карлин). Теперь, конечно, и Пинск, и Каролин слились воедино и воспринимаются цельным историческим центром одного города.

Со стороны улицы дворец смотрится не так интересно, как со стороны двора. Обогнём здание.

Вот, другое дело. Здесь был парадный въезд во дворец.

Во дворце жили наследники Бутримовича, а после них зданием владели две другие знатные полесские фамилии – Скирмунты и Орды. К этому памятнику архитектуры Наполеон Орда имеет отношение, он здесь некоторое время жил и работал, тут хранили его картины.

В начале XX века здание контролировала католическая церковь и поместила сюда резиденцию епископа. Во время немецкой оккупации Первой мировой войны дворец разграбили, как раз тогда пропала коллекция работ Орды. Возможно, грабили дворец и нацисты, но об этом мне неизвестно. В советские годы тут была типография, затем кинотеатр «Пионер» и Дом пионеров.

Дворец аккуратно отреставрировали в 2000-е годы. Сейчас основное учреждение в нём – это ЗАГС. Часть интерьеров можно посмотреть в качестве посетителей музея, ибо частично здание принадлежит Музею Белорусского Полесья. Как это сделать, осталось загадкой: я поломился во все двери, но работавшие там сотрудники развели руками и не смогли ответить на вопрос, где и как купить билет, обязательно ли посещение с экскурсией и какие вообще часы работы филиала музея. Интернет тоже ничего не подсказал. Вероятно, стоило задать этот вопрос в кассах музея в коллегиуме, но не возвращаться же туда. Как-нибудь в следующий раз...

После нескольких кварталов современных зданий начинается парк Днепровской флотилии. Его официально называют «парком культуры и отдыха», поскольку тут есть традиционные для советских и постсоветских ПКиО набор аттракционов, сцена, прогулочные тропинки и фонтанчики. Но мне интереснее историко-культурные артефакты. Одним из главных является мемориальный комплекс в память об освободителях Пинска в 1944 году вместе с вечным огнём и братской могилой.

Архитектор мемориального комплекса – Михаил Заржецкий, скульптор барельефа на памятнике – Алексей Шмаков. Последний, хоть и родом из Кировской области, а с 1960-х жил в Крыму, несколько лет успел поработать в Бресте. Среди его работ, что мы успели посмотреть – бюст Адама Мицкевича.

Если вам кажется, что аттракционы с галдящими детишками и мемориальный комплекс в одном парке плохо сочетаются, то не переживайте: они расположены в разных половинах парка и друг с другом не смешиваются.

В парке есть памятник воинам-интернационалистам, то есть ветеранам Афгана. Нагромождение каменных глыб, по задумке скульпторов, символизирует Афганские горы, а посередине наверху можно увидеть маленький камень в виде кровоточащего сердца – это разбитое сердце матери солдата. Если честно, без пояснения я бы не догадался. Мемориал ещё раз подтверждает мою мысль, что в Белоруссии очень внимательно относятся к памяти об Афганской войне. Наверное, здесь сказывается общая мемориальная традиция, почтение к участникам и жертвам всех актуальных войн.

Слева от мемориала 2005 года – поставленная в 2015 году БМД-1 для воздушно-десантных войск. На машине трафаретом написан слоган ВДВ: «Никто кроме нас» (на фото почти не видно).

Настоящий бронекатер БК-92. Его открыли в качестве памятника в День военно-морского флота в июле 1968 года. Я не фотографировал мемориальный комплекс Великой Отечественной войны целиком, он бы и не влез единым кадром, но, получается, что от берега Пины – места десанта в ночь на 12 июля 1944 года – идёт ровная аллея вверх по лестнице к вечному огню и барельефу, что был на фото ранее. И вот, стоя на этой аллее в начале, можно посмотреть налево и увидеть бронекатер. Выходит целостное пространство.

Этот корабль участвовал в освобождении Пинска. Его ввели в строй осенью 1942 года, когда он вошёл в состав Волжской флотилии. В сентябре 1943-го перевели в Днепровскую флотилию. 12 июля 1944 года во время десанта бронекатер затонул, его вскоре подняли, подлатали, и он уплыл в Киев, пока ему не определили место постоянного причала в пинском парке.

Эээ... Что это? Звено цепи? Непонятно.

На самом деле это вьюн – в смысле, рыба, а не цветок. Только вьюн-то маленький, не больше 20 сантиметров, какой смысл эту бесполезную рыбёшку увековечивать в гигантском гранитном формате? Дело в том, что советский писатель Владимир Короткевич, один из выдающихся белорусских писателей XX века, хоть и был родом с Витебщины, несколько раз обращался в своём творчестве к образам Полесья. В частности, в очерке «Колокола в безднах озёр» («Званы ў прадоннях азёр») он немного внимания уделил Пинску, поведав в двух словах о старой местной байке.

Мол, какому-нибудь глуповатому заезжему шляхтичу могли рассказать, что как-то раз поймали рыбаки-пинчуки «короля вьюнов», который был длиной в десять саженей – двадцать метров! Поймали, но не смогли вытащить на берег. Поэтому приковали «короля» на цепь, оставили плавать в воде и подкармливали, чтобы жил. «Не хочешь ли, мил человек, посмотреть на эту достопримечательность города? Пошли, покажем диво. Вон, туда, наверное, отплыл! А, нет, или там он, кажется, смотри!» Так и водили доверчивого туриста туда-сюда вдоль реки, а местная публика втихаря потешалась.

Памятник 2014 года иногда формально называют «Легендой о вьюне». Автором выступил местный художник и скульптор Сергей Жилевич, который известен по всему миру: его скульптуры продавали на Сотбисе, он выставлялся в странах Европы и США, а сам продолжает жить и работать в Пинске, а точнее, в деревеньке Бояры под городом, где преподаёт изобразительное искусство в сельской школе и ведёт кружок по шахматам. Патриотично!

На том месте набережной, где стоит гигантский гранитный вьюн, можно наблюдать за слиянием рек Пины и Припяти. И здесь я хотел бы поспорить с энциклопедическим фактом, который почему-то не подвергается сомнению в словарях и путеводителях. Официально считается, что устьем Пины является это место, где она вливается в Припять и её воды текут себе дальше через Припять в Днепр и далее в Чёрное море. Это расположение реки послужило в конце XVIII века причиной строительства в Речи Посполитой Днепровско-Бугского канала, который соединил Мухавец, впадающий в Буг, а далее в Балтику, с Пиной, тем самым обеспечив судоходное соединение между Балтикой и Чёрным морем.

На фото справа мы видим идущую к нам Пину, вдоль её берега мы сегодня шли. А слева к нам течёт Припять. По идее, если мы повернём голову налево, то должны увидеть одну «итоговую» реку Припять. Две реки соединились, получилась одна, правильно? Неправильно!

Рек по-прежнему две!

Слева от нас уплывает Пина. Она идёт ещё около десяти километров и впадает в Ясельду, приток Припяти. А Припять ушла вправо. Получается не слияние, а «перекрёсток рек». Почему в таком случае устье Пины здесь, а не в месте её впадения в Ясельду? Не знаю. Приглашаются знатоки географии, которые бы прояснили этот вопрос.

Поначалу я подумал, что русло рек могло измениться во время строительства канала: мало ли, поменялся уровень воды, для кусочка реки проложили новое русло или же вода сама пробила новый путь. Но канал расположен западнее Пинска и вряд ли повлиял на изменение рек здесь. Судя по некоторым историческим данным, разливы рек Полесья всегда были немного хаотичными и между Пиной и Припятью могло существовать аж несколько протоков. Припять в верхнем течении в старину называли Струменью, и на старой карте конца XVIII века можно найти несколько «Струменей», впадающих в Пину. Со временем один из этих протоков был выбран в качестве основного русла Припяти и так по сей день и называется.

Попробуем сделать панорамную съёмку «перекрёстка рек».

Итак, многочисленные пересечения рек Полесья частично были естественными, а частично искусственными. Я читал, что Струмень-Припять всё же появилась здесь искусственным путём, её русло было проложено к ровненькой и прямой Пине жителями Каролина для улучшения торговых путей по рекам на юг, к Днепру. То есть Пина изначально впадала в Ясельду. Надо сказать, что сейчас русло Пины ближе к Ясельде мелкое и незначительное. Может быть, поэтому устьем реки торжественно объявлен этот «перекрёсток»?

Неожиданный памятник в парке Днепровской флотилии можно найти в зоне, где не мемориальный комплекс Великой Отечественной войны, а детские аттракционы. Это небольшая пушечка, намекающая на события 1812 года. На мемориальной доске читаем:

Здесь в июле 1812 года русские солдаты под командованием Жевахова И. С. вступили в бой с неприятельским отрядом и захватили пушку – первый в истории Отечественной войны трофей.

А до этого за месяц войны трофеев не было? Неясно, тут надо у знатоков Отечественной войны спрашивать. Доску на гранитной глыбе установили в 1962 года, а пушку добавили в 1978-м. Почти наверняка эта не та самая пушка, да и, может быть, вообще не эпохи 1812 года, но и какая нам разница. Предлагаю потихоньку сворачиваться и пройтись по улочкам Пинска в поисках случайных достопримечательностей не по заготовленному маршруту.

Недалеко от перекрёстка улиц Пушкина и Гоголя находится напоминание о Пинском гетто. Территория гетто была ограничена улицами Первомайской, Гоголя, Завальной, Кирова, Пушкина. Предварительно загнав сюда людей как из Пинска, так и из других мест, в октябре 1942 года нацисты устроили операцию по уничтожению еврейского населения. Было расстреляно около 29 тысяч человек, из которых 17 тысяч были пинскими евреями.

К памятнику 1993 года есть некоторые вопросы. Он установлен в 1993 году на месте бывшего Каролинского еврейского кладбища – там, где продолжали хоронить в 1942 году жертв гетто, в основном умиравших во время проживания в нём. Здесь нашли покой около пяти тысяч жертв холокоста, в то время как жертвы наиболее массовых расстрелов октября 1942 года были вывезены в деревню Посеничи недалеко от Пинска, где и были убиты и захоронены.

Небольшая табличка на русском языке рядом с памятником этого не поясняет, хотя и указывает на число жертв октябрьского расстрела, отчего может показаться, что это произошло здесь. Надпись на белорусском на камне и вовсе утверждает, что расстрелы евреев, цыган, партизан и подпольщиков происходили в гетто с 1941 по 1944 год. Но гетто было уничтожено уже в 1942-м... А надпись на иврите, которую я не могу прочитать, ибо не владею языком, указывает одну единственную дату – 23 декабря 1942 года, дату расстрела на этом кладбище около 150 узников так называемого «малого гетто». Эти евреи избежали убийства в октябре, потому что работали на ценных должностях портными, сапожниками, дантистами и иными ценными кадрами и их ненадолго оставили в живых.

В общем, получается несогласованность в описаниях на трёх языках.

Читаем на табличке на стене храма: «Касцёл Карла Бармалея». В смысле, Барамея! По-русски имя святого пишется как «Карло Борромео», это кардинал и миланский архиепископ XVI века, который сыграл важную роль в жизни Римской церкви периода Контрреформации. По-белорусски часто пишут «Карл Барамей».

Я бы не обратил внимание на этот пузатенький барочный храм конца XVIII века на улице Кирова, если бы не его связь со священниками-коммунистами. Да, были и такие! Коммунистами прозвали общество бартоломитов, последователей баварского священника Бартоломеуса Хольцгаузера, которые жили и работали коммунами. Иногда их называют монахами, но это неверно: это были коммуны белого духовенства, то есть священнослужителей. Костёл в Пинске, а, точнее, в то время ещё в Каролине, был построен на их средства, а в городе они оказались ещё за столетие до того по приглашению князя Яна Кароля Дольского, построившего Каролинский замок и собственно само предместье Каролин.

Сегодня я упоминал очерк Владимира Короткевича «Колокола в безднах озёр». Там он, в частности, писал:

Так ищите же вы это средневековье, собирайте его, храните в музеях. Не снимайте досок охраны, как с Ружанского дворца и костёла францисканцев в Пинске, накройте дворец черепицей, и настоящей, а не брестского завода, что постояла три года да и осыпалась.

Да и другой [костёл] сохраните. Построен князьями Дольскими в 1595 году (тут явно ошибка! – Примечание моё.) для братьев-коммунистов (был и такой монашеский орден, в котором всё, вплоть до ложки, было общее). Нужно сберечь эту барочную игрушечку, которой мог бы гордиться любой город Европы, игрушечку, на которой тоже нет доски.

Согласны, одобряем. Доска сегодня есть. Костёл отреставрировали в 2013 году, сегодня здание работает как городской концертный зал с электронным органом.

Такое я люблю. Свято-Варваринский православный кафедральный собор, очевидным образом переделанный из католического барочного костёла конца XVIII века. Фасад с типичным аттиковым фронтоном – католический, а луковичный купол – православный. Переделывать начали после того, как монастырь бернардинцев на этом месте попросили на выход после подавления польского восстания 1830-х годов.

Совпадение названия собора с названием женского Варваринского монастыря, который был первым пунктом нашей прогулки, связано с тем, что в XIX веке храм какое-то время относился к этому монастырю, а сестёр обители из-за ветхости монастырского корпуса переселили сюда, в более надёжный корпус ликвидированного бернардинского монастыря. Впрочем, обитель здесь надолго не задержалась, а вот название храма осталось. Католики также наследили названием Бернардинской улицы, где мы стоим, при СССР её переименовали в Советскую.

В глубине дворов между Варваринской церковью и вокзалом можно наткнуться на современный храм Пинской церкви евангельских христиан-баптистов. Его построили в 1990-е с явными элементами местной храмовой архитектуры, но при этом с протестантской простотой. А между тем баптистская община ведёт свою почти что непрерывную историю с 1920-х годов и очень этим гордится.

Вот такой получилась прогулка по Пинску. Я показал далеко не всё, но для одного дня достаточно. Это интересный город, куда стоит заглянуть, если вам надоели банальные маршруты по Белоруссии. Ну а если купить билет на речной круиз, ммм... Но то пока мечты.

Продолжение следует...

Ранее в поездке: