Глава 8 | СОЛНЦЕКОРТ | Нора Сакавич
THE SUNSHINE COURT — Солцекорт (Солнечный корт) | Nora Sakavic — Нора Сакавич
Перевод выполнен каналом t.me/sunshinecourt
Наш чат общения — t.me/TasianJunSex
Оглавление
- Глава Первая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC1
- Глава Вторая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC2
- Глава Третья — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC3
- Глава Четвертая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC4
- Глава Пятая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC5
- Глава Шестая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC6
- Глава Седьмая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC7
- Глава Восьмая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC8
- Глава Девятая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC9
- Глава Десятая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC10
- Глава Одиннадцатая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC11
- Глава Двенадцатая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC12
- Глава Тринадцатая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC13
- Глава Четырнадцатая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC14
- Глава Пятнадцатая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC15
- Глава Шестнадцатая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC16
- Глава Семнадцатая — https://teletype.in/@sunshinecourt/TSC17
Кэт направилась на кухню. Когда Джереми понял, что она направляется к магнитофону, то схватил ее за рукав, чтобы остановить. Она быстро сжала пальцы, имитируя хлопанье ртом, а он жестом показал на свое ухо, а затем в направлении комнаты Жана. Музыка не позволит Жану услышать то, что Кэт собирается сказать Джереми, но это также означало, что они не услышат, когда Жан выйдет из своей комнаты для того, чтобы найти их. Поняла ли Кэт, к чему Джереми клонит, или нет, но она отошла от магнитофона, вместо этого налетев на него. Она открыла рот, подняла палец, жестом прося его об ожидании, а затем просто уставилась вдаль.
— Он немного не в себе, — сказала она.
— Мы знали, что он будет таким, — ответил Джереми.
Кэт несколько мгновений барабанила ногтями по тумбочке, а затем направила свою неугомонную энергию на работу на островке. Она почти сердито зачерпывала рис в специальный контейнер, Джереми же отправился на поиски веника. — Ты уверена, что это правильно - играть с тем, что там происходит? — она жестом показала на свою голову ложкой для риса. — Возможно, ты мог бы разделить обязанности няньки между нами, чтобы не перегружаться.
— Обязанности приятелей, — терпеливо поправил ее Джереми. — Кевин считает, что это важно; он сказал, что это наш единственный шанс акклиматизировать Жана здесь.
Точнее, он признался, что и сам на нее полагается: Кевин перешел со стороны Рико к Эндрю, и за весь первый год он ни разу не поставил между собой и невысоким вратарем ничего больше стен кампуса. Джереми не был уверен, что его полностью устраивает эта идея, но пока он не придумал ничего лучше, лучше подыграть ему.
— Я могу помочь, — сказала Кэт.
— Знаю, — сказал Джереми, с улыбкой глядя на выполненную работу, — но вы с Лайлой уже помогаете. Вы позволяете ему оставаться здесь и присматриваете за ним, когда мне приходится уезжать домой на неделе. Остальное решается легко. Сейчас у меня уменьшилось количество занятий, понимаешь? Если я буду присматривать за ним в кампусе, мне будет чем заняться в этом году.
— Легко, — скептически повторила Кэт. Она минуту работала в тишине, а потом бросила на него лукавый взгляд. — Прямо-таки услада для глаз.
Не было смысла отрицать очевидного, когда они знали друг друга так долго. Жан был именно таким парнем, на котором Джереми был склонен зацикливаться: волосы цвета вороньих крыльев, сероглазый, высокий, но не выглядящий слишком грубо. Его нос явно не раз ломали за прошедшие годы, а рот практически всегда выражал неодобрение, но ни то, ни другое не портило общей картины. Впрочем, зацикливаться на этом не имело смысла: благодаря непрекращающимся слухам и загадочным сообщениям Кевина Джереми сразу понял, что это плохая идея.
— Неважно, — театрально вздохнув, сказал Джереми. — Как ты и сказала, он немного не в себе. Если я буду смотреть за ним, это будет нечестно по отношению к нам обоим.
— Убедись, что все винты затянуты, прежде чем садиться на аттракцион, верно? Безопасность превыше всего.
— Господи, Кэт, — произнес Джереми; его спас звук открывающейся двери в коридоре.
Кэт с бешеным энтузиазмом вернулась к своей работе. Джереми предполагал, что Жан будет игнорировать их так долго, как только сможет, но бывший Ворон посмотрел на Джереми, когда тот встал в дверном проеме. Джереми посмотрел на Кэт и сделал вид, будто они остановились на середине совершенно другого диалога:
— Так ты сказала "да"? Ты все еще не против пойти со мной завтра?
— Конечно, конечно, — согласилась Кэт. — Может, мы все пойдем, а Лайла отведет Жана в соседний дом. Фокс Хиллз, верно? — Она подождала, пока он кивнет, а затем кинула взгляд на Жана. — Джереми готовится к последнему году обучения. Знаешь, мы могли бы позвонить и узнать, смогут ли в парикмахерской втиснуть тебя в график, если хочешь? У тебя достаточно неровная длина волос. Ты сам стригся или...?
— На этой ноте я собираюсь закончить экскурсию для Жана, — сказал Джереми, опустошая совок в мусорное ведро. — Кричи, если еще что-нибудь сломаешь.
Жан отступил от дверного проема при приближении Джереми. Тот проскользнул мимо и повел Жана обратно по коридору, показывая ему те места, которые они пропустили по прибытии: ванную, состоящую из трех секций: душа, раковины и туалета; дверь, скрывающую сложенные стиральную и сушильную машины, и шкаф, до отказа набитый чистящими средствами и туалетной бумагой. Последней остановкой стала гостиная, которая служила пристанищем Джереми вдали от дома. Это было одно из его самых любимых мест в мире, для кого-то покажущееся слишком тесным для того, чтобы быть удобным.
— Довольно круто, правда? — спросил он, ведя Жана дальше в комнату. Он осматривал все так, словно видел это место впервые. Лайла привезла с распродажи свое кресло-папассан, а Кэт переделала под него диван. Стеганые одеяла, которые сшила бабушка Кэт, лежали слоями на спинке дивана, добавляя ему ярких красок. В разных частях комнаты стояли три журнальных столика с несочетающимися лампами, одна из которых походила на кучу грибов. Джиллиан прикрепила детское баскетбольное кольцо к стене над мусорным ведром, хотя скомканные салфетки и бумаги, лежащие вокруг корзины, говорили о том, что всем им нужно было немного поработать над прицелом.
Настольный аэрохоккей висел на крючке между подвешенными растениями в горшках. На дальней стене широкими петлями покачивались туда-сюда белые рождественские гирлянды, а розовые гирлянды свисали за темными шторами над эркером. На ближайшей к ним стороне комнаты находились два отдельно стоящих игровых автомата, которые ребята купили на распродаже два года назад: один — ретро-космическая стрелялка, другой — простая головоломка, которая, как правило, вылетала после восьмого уровня. Между ними висел оберег от сглаза, который Лайла купила, когда навещала свою семью в Бейруте.
У дальней стены стоял набор одинаковых велосипедов, с ручек которых свисали цепи и шлемы. К заднему колесу велосипеда Лайлы был прислонен картонный макет с изображением золотистого ретривера, который последние несколько недель стоял на кухне. Джереми сразу же подошел к нему.
— Это Баркбарк фон Баркенштейн. Можешь называть его Баркбарк или сокращенно Мистер Би. Оно говорит само за себя.
Жан перевел взгляд с него на картонную собаку и обратно.
— Я очень хочу собаку, но у моей мамы аллергия. Кэт и Лайла хотели завести ее здесь для меня, но в договоре аренды сказано, что домашние животные запрещены, а ее дядя не захотел с этим мириться. Это лучшее, что мы можем сделать на данный момент, — сказал Джереми, придвигая Баркбарка поближе к креслу-папассану. — Брат Кэт работает в зоомагазине, и он разрешил нам забрать статуэтку, когда ее убрали. «Кто у нас хороший мальчик?» — спросил он, слегка погладив собаку по голове, отчего та едва не опрокинула стенд. — Вот и вся экскурсия. Вопросы?
Жан все еще не сводил глаз с вырезанной собаки.
— Она делает нас счастливыми, — сказал Джереми. У него возникло ощущение, что Жан ждет какого-то более существенного аргумента, но это было все, что он мог сказать. — Разве этого недостаточно?"
Выражение лица Жана было исчерпывающим ответом.
— Нет, — сказал Джереми. — В течение учебного года я бываю здесь только по выходным, так что обычно я просто ночую здесь. — Он слегка пнул боковую часть дивана. — Технически сюда встроена раскладушка, но поскольку мне придется все переставлять, чтобы ее использовать, я обычно просто растягиваюсь на диване.
— А как насчет июня? — спросил Жан.
— Раньше я просто перебирался в комнату Джиллиан, когда она уезжала домой на лето. Теперь, когда ты переехал, я могу оставаться здесь. Я не против, правда. Это удивительно удобный диван. — Жан, похоже, не впечатлился этим объяснением, но оставил свое мнение при себе. Джереми огляделся, чтобы убедиться, что он все показал, а затем спросил:
Это сразу же привлекло внимание Жана. — Да.
— Но предупреждаю сразу: Дэвис знает, что ты сегодня прибыл, и я пообещал, что скажу ему, если мы заедем. Он хочет взглянуть на тебя. Один из наших врачей, — запоздало объяснил он.
Джереми заглянул на кухню, чтобы сообщить Кэт, что они уходят, и был уже на полпути к Жану, когда замок на входной двери с лязгом отворился и появилась Лайла. Она успела сделать два шага внутрь перед тем, как поняла, что в дверях ее гостиной стоит незнакомец. Ей не нужны были объяснения, поскольку на лице Жана красовалась татуировка с числом, но она не сводила с него глаз, прикрыв за собой дверь каблуком. Вернувшись с пакетом риса в руках, она швырнула его в коридор в направлении Джереми.
— Жан Моро, — сказала она, подойдя ближе к Жану, чтобы изучить его. — Я Лайла Дермотт.
— Вратарь, — кивнул Жан. — Ты очень хороша.
Он сказал это без особого восхищения, но в его словах не было никакой неприязни или сомнений. Это был простой факт, признание одного талантливого спортсмена другим. Лайла была слишком ошеломлена, чтобы сразу улыбнуться, но, собравшись с духом, ответила:
— Тебя саботировали, — сказал Жан. — В следующем году троянцы станут чемпионами.
Он произнес это с такой легкой уверенностью, что сердце Джереми заколотилось.
— Настолько сильно изменится наша задняя линия? — спросила Кэт, следуя за голосом Лайлы в зал. Ее скорее позабавило, чем обидело высокомерие Жана. — Я заметила, что ты не сказал, что от меня есть толк.
Она поддразнила, но Жан ответил:
— Да, но у тебя левая сторона явно слабее, и ты даже не понимаешь, где находится твоя собственная талия. Ты пропускаешь каждый мяч, который проходит между твоим бедром и грудной клеткой. Твои тренеры должны были обратить внимание на эту проблему много лет назад и исправить ее.
— О, а он хорош. Немного грубоват, но мне он нравится. Думаю, мы станем хорошими друзьями. — Если она и заметила холодный взгляд, который Жан послал ей, ее улыбка не померкла.
— Есть еще какие-нибудь секреты, которые дадут нам преимущество перед Воронами?
— В следующем году тебе не придется о них беспокоиться, — ответил Жан. — Двора больше нет, как и главного тренера. Потеря Гнезда станет последним ударом. Они распадутся в ближайшее время, как бы отчаянно Эдгар Аллан ни пытался их спасти.
В его голосе не было сожаления, но Джереми не мог уловить суть сказанного Жаном. Он слишком сильно отвлекся, думая о Грейсоне и Лукасе. Ему стало интересно, знает ли Жан, что один из его бывших товарищей по команде находится в штате. Судя по тону Жана и гадостям, распространяемым в интернете, поднимать эту тему сейчас не стоило.
Лайла взглянула на Жана и спросила:
Жан молчал так долго, что Джереми подумал, не пытается ли Жан уйти от этого разговора, чтобы дождаться следующего, но тот наконец перевел пристальный взгляд на Лайлу.
— Да, — сказал он, и даже если в его голосе не было уверенности, то, по крайней мере, он звучал сердито. — Пусть они все сгорят. Надеюсь, никто из них не выживет.
— Я ценю твою уверенность в этом, но ты сейчас отвечаешь не прессе, — сухо сказала Лайла.
— Ты хочешь сказать, что Гнездо существует? — спросила Кэт с горящими глазами. — Я рассматривала карту университетского городка Эдгара Аллана, понимаешь? У Воронов есть два дома, предназначенные для их проживания там. Я решила, что Гнездо — это слух, чтобы создать имидж "мы - жуткий культ".
— Что? — спросила она, когда Джереми бросил на нее страдальческий взгляд. —Это не дает мне покоя уже много лет! Я хочу знать все об этом.
— Я покажу Жану маршрут до кампуса, — сказал Джереми. — Лайла, удачи на кухне. Кэт ее разрушила.
Лайла воздела глаза к потолку в поисках терпения.
— Детка, я оставила тебя одну на двадцать минут.
— Все уже не так плохо, — запротестовала Кэт. Когда Джереми рассмеялся, она слегка ткнула его в икру. — По крайней мере, вытащи нож из моей спины, прежде чем уходить, Джереми. Черт.
— Мы вернемся перед ужином, — сказал Джереми Лайле, когда догнал ее.
Вместо того чтобы уступить дорогу, она открыла для них дверь, и Джереми повел Жана по узким ступенькам крыльца обратно на улицу. Он остановился у своей машины, подождал, пока Жан остановится рядом с ним, и достал из кармана связку ключей.
Ключ Джиллиан висел рядом с его копией, и ему потребовалось немного усилий, чтобы снять его с крючка. Он протянул его Жану, который после секундного колебания взял его и сунул в карман. Джереми поменял свои ключи на телефон, чтобы предупредить Джеффри Дэвиса о том, что они уже в пути. Ответ был получен почти мгновенно, и Джереми отложил свой телефон, чтобы поговорить со своим товарищем по команде.
— Так значит, это отправная точка, верно? — спросил он и указал направление, в котором они собирались идти. — Мы будем ходить с тобой туда-сюда, как я и обещал, но на всякий случай, тебе нужно идти вот сюда. На углу поверни направо.
Жан легко поспевал за ним, так что Джереми заполнил тишину разговорами о местной жизни: в каких домах обычно устраивают самые громкие вечеринки, где находится ближайший продуктовый магазин, если Жану нужно купить пару вещей, и где находится ближайшая кафешка с баббл ти, если Жану это нравится. Джереми не был уверен, что тот слушает, но тут Жан нахмурился и спросил:
— Что? Нет, боба ти — сказал Джереми. Похоже, это ничего не объяснило, и он спросил:
— Ароматизированный чай с шариками тапиоки, ты не знаешь? Правда? Если я скажу Лайле, что ты никогда его не пробовал, она сойдет с ума. Каждое кафе в радиусе двух миль знает ее по имени и в лицо. В следующий раз, когда будешь на кухне, посмотри на холодильник. Половина ее магнитиков из чайных лавок.
— А тренер Лисински знает? — спросил Жан.
— Что она любит баббл ти? — растерянно спросил Джереми. — Я полагаю… да?
— И она разрешает ей это пить?
— Это не должно было быть включено в план питания, — сказал Жан, совершенно не осознавая, что говорит что-то странное. Он все еще изучал близлежащие дома с их крошечными двориками и украшенными крыльцами. Джереми почти забыл, о чем они говорили, отвлекшись на откровенное любопытство в блуждающем взгляде Жана. — Либо они дали ей необоснованное количество поблажек, потому что она вратарь, либо они недостаточно заботятся о ее благополучии. В любом случае, это непростительно.
— Я так понимаю, что Вороны очень требовательны к питанию, — сказал Джереми, потому что как еще он мог на это отреагировать? — Не мог бы ты рассказать мне об этом?
Жан обдумал это, затем начал считать по пальцам. Он перечислил каждый из приемов пищи Воронов с точностью до пропорций, которые они должны были съедать. Слушая его, Джереми почувствовал холод, стремительно разливающийся по телу. Он понимал, чем обоснованы решения, принятые персоналом Воронов, но это не делало их нормальными. То, что Вороны не могли выбирать себе специальность или то, что они вкладывали в свое тело, говорило об уровне контроля, о котором он и думать не хотел. Конечно, у них была какая-то самостоятельность?
— Хорошо, — сказал он, потому что Жан выжидающе смотрел на него. Джереми понял, что он ждал краткого описания рациона Троянцев, чтобы знать, как скорректировать свое питание.
— Во-первых, мы здесь так не делаем. Раз в семестр нам читают лекции о правильном питании, но тренеры верят, что в большинстве случаев мы принимаем правильные решения. Если мы немного взбесимся и выпьем баббл ти или съедим фастфуд, то какая разница? Мы все равно сожжем это все на тренировке.
— Какая разница? — эхом отозвался Жан. — Тебе должно быть не все равно.
— Только не говори мне, что ты никогда не пробовал что-нибудь вкусное просто так. Пицца? Пирог? Чизбургер? —Джереми ждал признания, которого не последовало; Жан выглядел только раздраженным. — Я не знаю, поражаться ли мне твоему самообладанию или впадать в депрессию. Просто… имей в виду, что теперь у тебя есть возможность попробовать все это. Я имею в виду, если ты захочешь. Никто ничего не скажет, если ты будешь время от времени потакать своим желаниям, а тренерам будет все равно, и они не будут спрашивать. Хорошо?
Жан посмотрел на перекресток, на котором они остановились. — Через дорогу?
Джереми оставил этот спор и вздохнул.
Он нажал на кнопку светофора и указал на другую сторону улицы.
— Если ты продолжишь идти прямо, то в конце концов пройдешь мимо фитнес-центра. Я отвезу нас домой по этой дороге, чтобы ты мог хорошенько его рассмотреть. А пока мы переходим дорогу и поворачиваем направо. Три раза направо, понял? Прямо из квартиры, прямо на первом углу, прямо на Вермонт.
Жан не ответил, но последовал за Джереми через улицу на юг по Вермонту.
— Это западная окраина кампуса, — сказал ему Джереми. — Как только мы зарегистрируем тебя на занятия, я проведу тебя сюда и покажу тебе кампус, хорошо? Мы устроим большую экскурсию по нему. Зацени, — сказал он и указал на открытые ворота, мимо которых они проходили. — Технически, ты можешь проехать здесь и все равно добраться до площадки, но я полагаю, что самый простой маршрут, который легче всего запомнить.
На углу Вермонта и Экспозиции Джереми велел Жану перейти улицу и повернуть налево. Он подумывал срезать через парк, но вид полицейских, расположившихся у ближайшего входа, заставил его придерживаться тротуара вдоль Экспозиции. Было мало шансов, что он их узнает, как и шансов, что они узнали бы его, но Джереми смотрел прямо перед собой и держал рот на замке, пока они не прошли мимо.
Нужная дорога была недалеко, и Джереми указал на нее, когда они дошли до нее.
— Динозавры, — сказал он, как будто им Жан мог каким-то образом смотреть за статуи на углу. — Когда увидишь их, поверни направо. — До сих пор идешь за мной?
— Первый раз — самый дезориентирующий, — сказал Джереми и снова указал на Мемориал Колизей, как только он показался в поле зрения. — Наш футбольный стадион. Игры чертовски веселые, и на них стоит посмотреть. Пойдем, нам по пути. Ты, наверное, заметил, что у нас здесь не так много места для расширения между городом и студенческим общежитием, - сказал Джереми. —В Университете Южной Калифорнии все продумано до мелочей, но, когда они захотели построить новый стадион, им пришлось занять место где-то в другом месте.
Это было лучшее место, которое они смогли найти, и все еще рядом с кампусом. Раньше это была многофункциональная парковка для местных музеев и научных центров, но Университет заплатил целое состояние за то, чтобы перенести парковку под землю и перепрофилировать территорию.
— А вот и он, — тепло сказал он. Добро пожаловать на Золотой Корт. Стадион Экси в Университете Южной Калифорнии не отличался такой впечатляющей архитектурой, как футбольный стадион, но они попытались, по крайней мере, дополнить его арочными воротами вдоль главного входа. На полпути вдоль северной стены была узкая парковка.
Половина ее предназначалась для продавцов во время игр, хотя некоторые Троянцы использовали ее во время летних тренировок. Другая половина была предназначена для персонала команды и, поскольку там была дверь в раздевалку, была огорожена забором. У Джереми был ключ, чтобы попасть на парковку, и код от входной двери стадиона, и он пропустил Жана вперед.
Короткий туннель привел их прямо к домашней раздевалке. В дни матчей здесь было шумно, так как оно проходило через внешний двор, где находились продавцы.
Вместо того чтобы загонять Троянцев под землю, они просто построили ступеньки внутри стадиона, что означало почти постоянную давку наверху, пока все не устроятся для первой подачи. К счастью, дверь в дальнем конце, через которую они попадали в раздевалку, помогала отгородиться от шума.
Джереми ввел код и прислушался к последующему звуковому сигналу.
— Я мог бы дать тебе коды, но мы потеряем доступ к ним до середины июня, — сказал Джереми. — Они собираются хорошенечко почистить это место и переоборудовать его. Вот мы и здесь! Он провел Жана по штаб-квартире Троянцев. У команды были отдельные душевые, но раздевалка с их экипировкой была общей и располагалась по линиям. Джереми направился прямиком в секцию защитников и направился к раздевалке на полпути вниз.
Пока что шкафчик был пуст, так как снаряжение Жана все еще находилось в заказе, но Джереми постучал костяшками пальцев по свежему номеру, наклеенному на передней панели.
— Двадцать девять, — сказал он. — Это ты! — Жан приложил пальцы к номеру на своем лице.
— По крайней мере, могло быть и тридцать.
— Нет, — сказал Джереми. — Тридцать слишком похоже на три, если смотреть под углом. Это ведь новое начало, верно? — Он обвел жестом остальные шкафчики. — Вместе с тобой у нас этой осенью будет двенадцать защитников, но двое из них будут в красных футболках.
Заметив острый взгляд, который бросил на него Жан, он пожал плечами и сказал: — То, что Экси – исключение из правил Национальной Спортивной Студенческой Организации, работало только тогда, когда мы еще пытались утвердиться. Теперь у ERC нет законных оснований оспаривать это решение в течение пяти сезонов, так что рано или поздно оно будет отменено. Для нас хорошо, что мы вводим его заранее, и это полезно для наших первокурсников, которые проведут год, привыкая к реальности жизни в университете.
— То же самое и с размером, верно? — спросил Джереми. — У нас есть все эти большие команды, потому что мы пытались заполнить высшие лиги и профи, а теперь у нас больше спортсменов, чем мест для них. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем нас останется от пятнадцати до двадцати человек. Джереми обвел взглядом раздевалку, пытаясь представить ее без шумного хаоса своей огромной команды.
Оставалось всего несколько комнат: раздевалки для каждой линии, оснащенные досками и телевизорами; тренажерный зал, который больше подходил для физиотерапии и разминки, чем для ежедневных занятий фитнесом; зал, в котором находились кабинеты четырех тренеров; и медицинское отделение с общим кабинетом для трех медсестер и персонала и две отдельные комнаты для травмированных игроков. Один из них предназначался для быстрого лечения и осмотров, в то время как в другом хранилось рентгеновское оборудование Троянцев. Именно там они нашли Джеффри Дэвиса. Лысеющий медбрат сидел на стуле без спинки с открытой папкой в руках. При их появлении он поднял глаза и, прищурившись, посмотрел на Жана поверх очков в форме полумесяца.
— Жан Моро, я полагаю. Спасибо, что заглянул сегодня. Я слышал, нам нужно проверить пару переломов.
— Пару чего? — спросил Джереми. Дэвис перевел хмурый взгляд на Джереми.
— Ты был тем, кто сказал тренерам, что он выбыл из-за травм. Я думал, ты знал о степени их тяжести.
Эта фраза не совсем походила на извинение, но Жан, казалось, не был взволнован тем, что его секреты разболтали. Дэвис жестом пригласил Жана войти.
— Я верну его тебе, как только смогу. Закрой дверь, когда будешь выходить. А теперь, будь добр, — сказал он, когда Джереми заколебался.
Джереми проглотил все вопросы, которые хотел задать, и вышел. Он понял, что лучше не задерживаться, и вместо этого вернулся в раздевалку. Он достал телефон, как только сел на ближайшую скамейку. Он попытался дозвониться до Кевина, но тот не брал трубку. Джереми проверил время, добавил три часа и решил ограничиться сообщением: «Ты не говорил мне, что они сломали кости?? Это не дедовщина!»
Он знал, что не получит немедленного ответа, если Кевин не сможет ответить на его звонок, но уставился на свой телефон и пожелал Кевину отвлечься от того, чем тот был занят. Все было напрасно; Жан выследил его до того, как Джереми получил звонок с восточного побережья.
— Эй, — сказал Джереми. — Ты хочешь поговорить об этом?
— Я согласен с оценкой Уинфилда, — сказал Жан, как будто Джереми задавал именно этот вопрос. — Дэвис разрешил мне легкую растяжку, но он не разрешает мне и близко подходить к тяжестям, пока я не продвинусь немного дальше.
— Я… Это хорошо, но я не это имел в виду. Я знал, что у тебя травма, и Кевин сказал, что все плохо, но я не думал… —Джереми замялся, но потом начал снова. — Мне не следовало заставлять тебя идти сюда пешком, извини. Мы могли бы взять мою машину.
— Мои ноги в порядке, — отметил Жан. — Я должен быть готов к началу тренировок, но он настаивает на еще одной проверке, прежде чем выпустить меня на поле. — На мгновение выражение его лица изменилось; тяжело удушающее разочарование было всего лишь раздражением, которое он направил на самого себя. — Меня не отпускали с тренировок так надолго уже много лет. Я непростительно отстал.
— Я умоляю тебя, — сказал Джереми, подняв руку. — На пять секунд просто забудь, что Экси — это вещь, и сфокусируйся на том, что натворили с тобой твои сокомандники.
— В драках случаются несчастные случаи, — Джереми было интересно, что бы сказал Жан, если бы узнал, что Кевин уже признал это дедовщиной. Конечно, вероятность того, что Кевин преувеличил сказанное, ссылаясь на добрую натуру Джереми, была, но он отказывался даже предполагать это. Лайла уже говорила: Эдгар Аллан не отпустил бы одного из лучших защитников страны, если у них были все способы его удержать. В Эверморе что-то пошло не так.
Джереми колебался между вариантами: уличить Жана во лжи и заставить его признаться, или позволить Жану еще немного попрятаться за своей историей. В конце концов он решил оставить все на самотек, потому что не хотел видеть, как Жан следует пути Кевина. Ему все еще нужна помощь Дэя, чтобы смочь справиться с этим годом и накапливающимися проблемами Жана.
— Мы здесь таким не занимаемся, — произнес Джереми, немного коря себя за то, что позволил себе это упустить. — Мы не можем не бить друг друга, но мы бьем не для того, чтобы задеть, а только для того, чтобы контролировать ход игры. Если ты не совершишь ничего безрассудного, чтобы оттолкнуть тебя, я не смогу даже подумать о том, что они не позволят тебе нормально тренироваться. — Он сказал совсем не то, что собирался, но это было правильно, судя по-тихому, но твердому голосу Жана:
Не исправление, а обещание: Жан не сделает ничего, возможное задержать свое возвращение на поле.
— Давай, — сказал Джереми, вставая со скамейки. — Я покажу тебе дорогу в фитнес-центр. На самом деле у нас уже есть несколько в кампусе, но наша команда использует «Лайон». Мы могли бы вернуться тем же путем, которым пришли, но я хочу посмотреть, открыт ли книжный магазин.
Он вывел Жана со стадиона и запер за собой ворота. Добираться до кампуса по направлению на север было легко, и Джереми не переставал улыбаться, пока они шли по обсаженным деревьями тротуарам. Большинство его братьев и сестер мечтали покинуть город, но Джереми всю жизнь знал, что хочет поступить в Университет Южной Калифорнии. Ему нравилось в нем все: от архитектуры до хорошо востребованных мест и того, как здесь удавалось чувствовать себя приватно и безопасно несмотря на то, что к его границам прижимался один из самых крупных городов.
Он говорил, что экскурсия по кампусу подождет, пока он не покажет ему более-менее нормальные здания, но он не смог не указать на достопримечательности, мимо которых они проходили. Жан даже согласился ненадолго зайти в Парк выпускников, чтобы увидеть фонтан, и послушно изучил статуи Троянца Томми и Путешественника, когда Джереми остановил их там минуту спустя. Он не выглядел таким заинтересованным, как надеялся Джереми, но и не просил его прекратить рассказывать. Сейчас этого было достаточно.
Оказалось, что книжный магазин действительно все еще открыт, поэтому Джереми направился в раздел со студенческой одеждой. Неудивительно, что Жан приехал в Калифорнию, одетый в черное с головы до ног. Джереми был полон решимости придать ему немного яркости и начал рыться в вешалках с футболками в поисках чего-нибудь подходящего. Ему хотелось самого кричащего цвета, который он только мог найти, но он все еще не был уверен, насколько хорошо изголодавшаяся по солнцу кожа Жана сможет справиться с тотальным красным. Было много черных рубашек с жирными надписями, но будь проклят Джереми, если он наденет на Жана что-нибудь черно-красное в его первый день в Калифорнии. Наиболее подходящие цвета после красного были только серый или белый.
— Какой у тебя размер? — поинтересовался он, обнаружив пару подходящих вариантов. Жан только зыркнул на него, поэтому Джереми уточнил:
— Подарок на новоселье от нас для тебя.
— У меня есть рубашки. — напомнил Жан, указав на ту, которая была на нем в данный момент.
— Конечно, — протянул Джереми, вспоминая маленькую сумку Жана. Он хотел спросить, сколько всего Жану удалось туда впихнуть, но вместо этого он выбрал менее язвительное:
Его самоосуждение было напрасным, потому что Жан просто сказал:
Пластиковая вешалка в руке Джереми предупредительно скрипнула. Джереми попытался ослабить хватку. После многих лет работы капитаном троянцев было легче сохранять мягкий тон.
— Тебе нужно что-то более соответствующее нашему дресс-коду. В игровые дни мы должны выходить в школьных цветах. Конечно, до первой осенней игры еще куча времени, но если мы закупимся сейчас, то нам не придется беспокоиться об этом позже, когда в кампусе будет больше людей. Размер?
Поджатые губы Жана подсказали ему, что он нисколько не поверил рассказу Джереми, но он дернул себя за воротник рубашки. Джереми уловил блеск от серебряной цепочки на шее, но отложил раздумья об увиденном на другой день; он только что понял, что пытается сделать Жан, и вызвался помочь. Рубашка Жана была достаточно свободной, поэтому Джереми смог потянуть бирку так, чтобы они оба могли ее видеть. Он надеялся перевести разговор на более легкую тему, поддразнивая:
— Даже не знаешь своего размера? — но это почти сразу же привело к обратным результатам.
— Зачем мне? Мы ничего не покупали для себя сами, — произнес Жан, и Джереми замер, положив руку на воротник рубашки Жана. Он посмотрел на Жана слишком пораженный для того, чтобы что-то сказать. Жану понадобилось всего мгновение, чтобы осознать странность своих слов и, нахмурившись, он покосился на Джереми. — Да, — сказал он, и это был не вопрос.
— Что значит «мы ничего не покупали для себя сами?» — спросил Джереми тихим голосом. — Очевидно, университет должен предоставить вам форму и снаряжение, но… вашу собственную одежду? Что бы они сделали, если бы ты купил себе одежду, пока занимался своими делами? Заставили бы тебя вернуть его?
— Какие свои дела? Мы не покидали Эвермор или кампус, если не собирались на игру.
Джереми нужно было покинуть личное пространство Жана, но он не мог заставить себя отпустить воротник его рубашки. Менее двух часов назад Кэт радостно заявила, что Вороны на самом деле являются сектой. Действительно, Вороны слишком серьезно относились к своему имиджу и репутации, но Джереми никогда не придавал особого значения этим грубым слухам. Возможно, на этот раз Кэт была права, и Джереми почувствовал себя плохо.
— Носки, — начал Джереми. — Тетради, карандаши, портфели. Когда-нибудь вам понадобятся новые. И что тогда?
— Тренеры давали нам то, что нам было нужно, если мы просили только разрешенное, — сказал Жан. — Нам просто нужно было заполнить бланк и отправить ее до выходных, если мы хотели получить вещи к понедельнику. У нас не было времени разбираться с такими отвлекающими факторами. То, что троянцы каким-то образом закупаются сами, говорит о тревожном количестве свободного времени в вашем ежедневном графике. Как вы входите в команду Большой Тройки, если проводите так много времени вне поля?
— Если я спрошу тебя, сколько часов тренируются Вороны, я пожалею об этом? — спросил Джереми.
— Да, — подтвердил Жан. — Я первый задал вопрос.
Джереми подумал бы, что Жан просто грубо пренебрегает успехами Троянцев, а не действительно интересуется, если бы в его голосе не была резкость, а в глазах – лед. Жан правда хотел это знать.
Он хочет знать, зачем это было сделано.
Мысль возникла из ниоткуда, чуть не вывернув его желудок наизнанку. Джереми заставил себя наконец отступить. Жан только что закончил первый год обучения, а это означало, что ему были продиктованы последние три года его жизни. Все было вне его контроля, начиная от того, что он изучал, что он ел, и заканчивая его одеждой.
Вороны отдали все, чтобы стать непобежденными чемпионами, но в прошлом месяце их уничтожила крошечная команда из Южной Каролины. Теперь Эдгар Аллан пересматривал программу обучения спортсменов, и Джереми понимал, почему Жан предсказал, что они рухнут. Все, что они терпели, в конце концов оказалось напрасным, и, возможно, к настоящему времени некоторые из них забыли, что значит быть самим собой. Жан наконец смог увидеть, скольким он пожертвовал, хотя никто и никогда не должен был требовать у него этой жертвы.
Джереми прогнал мурашки, махнув рукой и обдумывая, что ответить. Он мог бы сказать: «Мы набраны из лучших школ, которые могут предложить по всей стране», но это относилось к каждой команде первого дивизиона. Он мог бы сказать: «Нас выбрали, чтобы играть здесь, поэтому мы хотим отдать все, что у нас есть», но, по-видимому, те, кто пробился в университет Эдгара Аллана, руководствовались той же потребностью стать великими. В конце концов, единственный ответ, который он смог придумать, точно не понравится Жану.
— Потому что мы не позволяем себе слишком зацикливаться на этом, — сказал он. — Если мы не увязнем в цифрах, мы сможем весело провести время, и для нас весело заходить так далеко, как только мы можем. Мы по-прежнему любим то, чем занимаемся, всем сердцем и энтузиазмом.
— Недостаточно любить что-то, — сказал ему Жан, как раз по сигналу.
— Когда тебе в последний раз нравилось играть? — спросил Джереми.
— Не имеет значения, — буркнул Жан. — Я Жан Моро; Я идеальный игрок. Мне не нужно получать от этого удовольствие, чтобы быть лучшим защитником в НССА.
— Это очень грустно, — сказал Джереми. — Ты считаешь, что это правильно?
— Вы наивны, — ответил Жан. — Ваша команда — непростительная аномалия.
В кармане Джереми завибрировал телефон. Джереми вытащил его, чтобы проверить, благодарный за возможность отвлечься на некоторое время. Сообщение было от Кевина, но Джереми не был уверен, хочет ли он открыть его перед Жаном прямо сейчас. Джереми взглянул на рубашки, которые он перебирал всего несколько минут назад, но этот ужасный разговор исказил его намерения. Джереми снова и снова вертел телефон между пальцами и смотрел на Жана.
— Мне придется с этим разобраться, — сказал он, помахивая телефоном и надеясь, что Жан не спросит его об этом. — Выбери что-нибудь, пока я занимаюсь этим, окей? Он осторожно взял Жана за локоть, когда тот послушно приступил к выбору рубашек, которые несколько минут назад осматривал Джереми. — Твой выбор одежды не обязательно должен быть именно отсюда. Он может быть где угодно в этом магазине, если на нем есть красный или золотой цвет. Пройдись круг и посмотри, что тебе может понравиться.
Наверное, то, что Жана снова будет тянуть к красному и черному, было неизбежным. Десять минут назад он воспринял бы это как поражение, но сейчас простил ему такую цветовую гамму. Если Жан чувствует себя в такой одежде более безопасно, Джереми его безоговорочно поддержит. Более яркие дизайны могут подождать до начала игрового сезона.
Он понимал, что находится в не совсем подходящем настроении для переписок с Кевином, но, поскольку Жан временно отвлекся, он обязан был знать, что ему написали. Он почти сразу же пожалел, что открыл сообщение, потому что Кевин слишком поздно прислал ему краткое изложение травм Жана: «Три сломанных ребра, вывихнутое колено, вывихнутая лодыжка, сломанный нос. Это самые серьезные»
Грудь Джереми пронзило изнеженное горе. Это была ярость, обычно предназначенная для вечерних игр против самых жестких противников и мучительное чувство беспомощности, когда люди из вражеской команды пытались навредить Троянцам, которые просто хотели хорошо провести время. Джереми выключил свой телефон, прежде чем успел спросить Кевина: «Почему?» Причина не могла бы вернуть назад то, что они сделали.
Ответ на вопрос «почему» уже был дан в неосознанных признаниях Жана и в двусмысленных расплывчатых, разрозненных советах Кевина. Вороны не контролировали ничего, кроме как они выступали и воспринимались на поле. Конечно, когда они наконец сломались, это принесло много проблем в первую очередь для их лучших игроков: сначала Кевину, теперь Жану. Даже Рико не был застрахован, предпочитая покончить с собой, чем жить без Экси.
Джереми знает, рано или поздно придется обсудить с ним и Рико, и слухи, заставившие троянцев дважды подумать о своем неожиданном принятии новенького. Но после того, как плохо прошли все сегодняшние разговоры с ним, Джереми не верил, сможет ли справиться с этим.
От мрачных мыслей его отвлек приход Жана. Жан держал выбранную рубашку кончиками пальцев, выставив ее подальше от себя, как будто она его оскорбляла. «Готов отказаться от этого в любой момент, если Джереми не одобрит», — подумал Джереми, но отказался в это верить. Он отогнал свои унылые догадки, сосредоточившись вместо этого на крошечной победе прямо перед ним.
Джереми придется предупредить Лайлу, с чем она столкнется завтра, когда поведет Жана закупаться остальными необходимыми ему вещами. Но сейчас он только улыбнулся и взял у Жана рубашку.
— Выглядит великолепно, — похвалил он. — Что-нибудь еще?
— Нет. — коротко ответил Жан и последовал за Джереми к кассе.
Джереми заплатил за покупку, а Жан отказался от пакета, который предложила ему кассирша. Джереми сохранил чек, но вернул рубашку обратно Жану, и не смог упустить из виду то, как он ее крепко сжал, пока шел за Джереми.