Непривычный 4 век. Послесловие. После Империи запада

Небольшое послесловие по итогам цикла в котором я порассуждаю про то, что происходило после крушения Западной римской империи. Довольно распространено представление о том, что в 5 веке на западе империя и остатки античного образа жизни разложились на плесень и липовый мед, все рухнуло и впало во тьму. Однако «империя» была сложным набором институтов, слишком масштабным и всепроникающим чтобы в одночасье умереть, но слишком сложным, чтобы выжить в прежнем виде.

Наверное, самое главное, что стоит понимать - события 5 века не привели к мгновенному краху прежних общественных порядков. Варвары, занявшие место, ранее принадлежавшее императору и его военачальникам, старались сохранить большую часть прежних институтов. Пока они брали на себя вопросы защиты государства, прежняя бюрократическая вертикаль обеспечивала, как и прежде, их ресурсами и поддерживала местное “самоуправление” (в кавычках, так как часть “само” еще с 4 века была крайне условной и чаще всего всем рулили назначенцы из столицы). То есть для обывателя внешне менялось не очень многое.

Но самые важные изменения были связаны с фрагментацией государства, его разделом на независимые королевства. Это привело сразу к нескольким эффектам.

1. Передел земельной собственности. Шёл он разными методами. Новая власть чаще всего стремилась обеспечить своих воинов и их лидеров земельными наделами, как плату за лояльность и постоянную боеготовность. Где-то, как в Италии, это делалось мягко за счет перераспределения бывших императорских владений и общественных земель, с минимумом изъятий у частных собственников. Где-то, как в Африке, земли отнимались у всех бежавших собственников, а также тех, кто не проявил достаточной лояльности. В любом случае в 5-6 веках шло масштабное перераспределение земельной собственности.

У многих представителей имперской элиты виллы были расположены в разных регионах. Если раньше они могли постоянно контролировать их за счет обмена письмами с управляющими и личных посещений, теперь это было делать заметно сложнее. Трудно точно сказать лишались ли земли все те, кто не проживал в пределах конкретного королевства, но это видится очень вероятным.

Во-первых, владение землями в разных королевствах создавало вопросы двойной лояльности. Во-вторых, без периодического прямого контроля управляющие на местах имели свойство начинать воровать или лениться. Путешествия по землям во владении разных «королей» были едва ли безопасными. А потому такие владения могли сами по себе получить независимость от прежних хозяев, так как “Что ты мне сделаешь, я в другом королевстве?”. В-третьих, схожие проблемы были и с транспортировкой доходов с вилл в других провинциях, что было обычной практикой во времена империи. Поэтому, можно предположить, что в 5 и 6 веке из-за политического распада на западе произошёл схожий распад и прежних систем владения землёй.

2. Появление новых границ вызвало не только падение безопасности передвижений, но и появление новых тарифных барьеров. Империя строилась на возможности торговли на дальние расстояния с минимальными тарифами, а следовательно и издержками. Теперь же многие прежние торговые маршруты теряли в своей прибыльности, а сети обмена фрагментировались.

Едва ли не более заметным явлением было исчезновение системы анноны и одного из основных её потребителей - имперской армии. Регионы, ориентированные на работу в рамках анноны, оказались в ситуации, когда прежние объёмы производства не отвечают ёмкости доступных рынков, что вызвало ожидаемый спад экономики в них. И если африканская торговля пережила это, хоть и заметно упав в объёмах, то вот в районах северной Галлии, ориентирующихся на поставки продовольствия для армий на Рейне, случился настоящий крах прежней экономической модели и заметное запустение.

3. Если смотреть чуть шире, то исчезновение империи, как канала перераспределения средств из сельской местности в города, подорвало (опять) экономическую жизнь многих из них. Хуже всего, конечно, пришлось Риму, где до четверти населения сидело на снабжении от анноны, после ликвидации которой они оказались в ситуации “сдохни или умри”. Но и для других городов тоже все было не радужно. Имперские власти вкладывали немалые средства в поддержание столиц провинций, делали масштабные заказы ремесленных товаров, продовольствия и роскоши. Новые варварские властители из-за распада многих экономических связей не могли поддерживать прежнюю модель расходов, хотя и пытались, а потому города испытали на себе шок едва ли не больший, нежели во 2 веке. И поэтому вновь стал активен процесс “рурализации” - исхода лишнего населения на село, ужимания городов до новых экономически обоснованных границ и упадка их общественной инфраструктуры.

4. Спад городской экономики шёл параллельно со спадом экономики сельской. Римские виллы, доминировавшие ранее, и выживавшие в предыдущие эпохи за счет своей гибкости, в этот раз оказались впервые в худших условиях, нежели фермеры. Ставка на товарные культуры и рыночный обмен раньше была их силой, а стала слабостью. Исчезновение многих прежних потребителей товаров, ужимание городов и рост издержек торговли на дальние расстояния сделали многие виллы просто экономически невыгодными. Поэтому во второй половине 5 и 6 веках происходит исчезновение значительной части из них, хотя некоторые доживут даже до 8 века.

На месте вилл часто возникали поселения деревенского типа. Мы не можем точно сказать были ли все они поселениями свободных фермеров или они находились в какой-то форме зависимости от прежних землевладельцев. Однако, можно с заметной долей уверенности утверждать, что они в массе своей не были рыночно ориентированы. Излишки их продукции все еще перераспределялись через налоги и рынок, но они были заметно меньше, чем в прежние времена.

Указанные процессы шли медленно. Распад прежней имперской экономики протекал несколько веков. Равно как и трансформация прочих институтов общества. Постепенно отмирала бюрократия, так как снижалась и роль налогов в обеспечении армии, и их формы и методы сбора. Вместо покупки лояльности деньгами, теперь это делалось через землю и право на владение ею. Центральная власть в таких условиях могла содержать компактный аппарат чиновников, опуская на графов и баронов вопросы сбора налогов для исполнения взятых обязательств.

Власть явно вновь приобрела военный характер, а гражданская служба постепенно растеряла все преимущества, полученные во времена реформ 4 века. Поэтому доступ к военной службе стал лучшей гарантией учёта собственных прав. Хотя был и второй вариант - церковь, влияние которой тоже заметно выросло. Многие епископы обладали мирской властью дававшей возможность посоперничать даже с королями. А роль церкви в городских делах нередко становилась вообще определяющей.

Во многих городах именно епископы подхватили бразды правления, после того, как имперская власть рухнула. Церковь обладала огромными ресурсами и налаженными системами их извлечения и перераспределения, независимыми от государственных. Епископы, благодаря их усилиям по церковному строительству и поддержке благотворительности, имели огромный моральный авторитет, который и позволял им перехватывать управление на местах.

Таким образом средневековье зарождалось не на руинах античности, а из длительного переосмысления и трансформации её институтов. А «тёмные века» были куда больше античностью на первых порах, чем это может показаться.