✅💜📖 18. СИМПЛИКИЙ: "КОММЕНТАРИЙ НА ЭНХИРИДИОН ЭПИКТЕТА".

[«§ 1. Знай, что смысл благочестивого отношения к богам состоит в следующем: иметь представление, что они существуют и прекрасно и справедливо управляют миром; что сам ты поставлен, чтобы повиноваться им, уступать всему происходящему и добровольно следовать за ним, словно оно свершается по наилучшему замыслу. Ведь, таким образом, ты не упрекнёшь богов и не станешь их винить, словно обделённый их заботой.

§2. Невозможно, чтобы это происходило иначе, разве что, ты отменишь понятие добра и зла во внешних по отношению к нам вещах и перенесёшь его, исключительно, на находящееся в нашей власти. Так что, если ты будешь считать хорошим или дурным что-то внешнее, то, с полной неизбежностью, начнёшь порицать себя и ненавидеть виновных в твоих неудачах и окажешься в нежелательном для себя положении.

§ З. Всякое живое существо склонно, от природы, избегать и отвращать от себя все вещи, представляющиеся вредными, а равно, и их причины, а всё полезное и его причины преследовать и восхищаться ими, стало быть, невозможно, чтобы тот, кто полагает, что ему причиняют вред, радовался этому обстоятельству, равно, как и сам вред не может вызвать радости.

§ 4. Отсюда, и отец, всякий раз, слышит упрёки от сына, поскольку не уделяет ему доли участия в том, что представляется хорошим. Ведь, мнение, что тирания является благом, сделало врагами Полиника и Этеокла. Оттого, и земледелец бранит богов, оттого бранит их и корабельщик, и купец, и те, кто потеряли жён и детей. Ибо, где польза, там и благочестие. Так что, всякий, кто заботится о надлежащем стремлении и уклонении, тем самым, проявляет заботу и о благочестии.

§5. Делать возлияния и жертвоприношения и жертвовать, по обычаям предков, первые плоды урожая подобает в чистоте души, а не легкомысленно и нерадиво, и не скупо, но и не сверх своих возможностей».]

Разъяснив обязанности пред теми, кто принадлежит к одному с нами роду, я разумею обязанности пред людьми, [Эпиктет] переходит, наконец, к нашим обязанностям перед высшими силами. Ибо, следует, начиная с того, что рядом с нами, переходить, в рассуждении об обязанностях, к тому, что выше нас. Эти обязанности [Эпиктет], также, выводит из отношения к высшим силам, которые являются первопричинами. Ясно, что таковые силы не имеют никакой нужды в нас. Поэтому, здесь наши обязанности подразумевают наше подчинение высшим силам и единение с ними. Это означает, что то, что обусловливается причиной, сохраняет свою связь и установленный природой порядок в отношении первых и преимущественных причинных начал. Их следует ценить, почитать, повиноваться происходящему от них, добровольно уступать им и довольствоваться ими, как порождениями наилучшего разума и благого предвидения.

Это будет иметь место, если познание наше будет верным, и тогда наша жизнь устроится в соответствии с природой. Наше познание должно, при этом, иметь правильное представление и мнение о высших силах, а именно, что они являются первыми из прочих причинных начал и приводят в порядок производные начала, заботятся о Вселенной и хорошо и справедливо управляют всем. Ведь, если кто­ то считает, что высшие силы не существуют, а если и существуют, то не имеют попечения о делах человеческих, а если, даже, существуют и заботятся о них, то делают это несправедливо и неразумно, то такой человек не может ценить и почитать богов и повиноваться совершаемому по их воле, как созданному наилучшим разумом. Однако, если принять во внимание, что Вселенная управляется наилучшим разумом, то наша жизнь начинает довольствоваться происходящим, перестаёт порицать, что бы то ни было, и не возводит вину на то, что является причиной происходящего. Но, мы не сможем достичь этого, если не будем искать наши добро и зло в том, что нам подвластно, для того, чтобы помещать в нём наши стремления и уклонения, чтобы не терпеть неудачи в наших стремлениях и не впадать в то, от чего мы уклоняемся. Ведь, если мы будем стремиться к внешним, по отношению к нам, вещам, как ко благам, и уклоняться от них, как от зол, то, неизбежно, часто будем терпеть неудачи в наших стремлениях и впадать в то, от чего уклоняемся, а терпя неудачи в стремлениях и уклонениях, неизбежно, станем бранить и ненавидеть виновных в этом или тех, кто равнодушно взирает, имея силы вмешаться. Всякое живое существо, а пожалуй, и вообще, всё сущее, стремится к своему благу и, по той же самой причине, уклоняется, по своей природе, от зла. Поэтому, все избегают вредящего им, как зла - истинного или мнимого - и, равным образом, любят и стремятся к полезному, будь оно истинным или мнимым, и восхищаются им, как чем-то великим. Итак, невозможно, что­ бы человек, считающий, что ему причиняют вред, радовался от осознания причиняемого вреда, подобно тому, как невозможно испытывать радость от самого вреда. Ведь, как каждый оценивает сам вред, так он расценивает и человека, причиняющего этот вред. Однако, вред есть зло, а зла следует избегать и ненавидеть, равно, как добро вызывает к себе стремление и любовь.

То, что виновник кажущегося зла, неизбежно, становится объектом ненависти и брани, явствует из того, что даже природного родства недостаточно для воздержания от ненависти к тем, кто, как нам кажется, лишают нас нашего блага или причиняют нам беды. Поэтому, и отец, вызывающий ненависть сына, слышит его брань, всякий раз, когда не уделяет сыну того, что кажется благом, когда бьёт его или принуждает к сдержанности. Именно, это и довело Полиника и Этеокла, сыновей Эдипа, хотя они и были братьями, до поединка и взаимного смертоубийства, потому что, каждому из них казалось, что другой отнимает у него власть, представляющуюся ему блаrом. Даже земледелец, когда дождь не орошает его посевы, либо льёт сверх меры, или происходит, или не происходит что-то иное, кажущееся земледельцу вредным или полезным, бранит виновных, иногда, скверными словами, а если не вслух, то в своём сердце. И моряки негодуют, когда им не выпадает попутный ветер, хотя, часто, в то же самое время, одному из них нужен южный, а другому - северный ветер, и не могут уразуметь, что невозможно, чтобы одновременно дули противоположные ветра. Они винят виновника ветров за то, что не получают попутного ветра, либо за то, что в лицо им дует встречный ветер. И купцы, покупая товары, хотят, чтобы было обилие продавцов, а продавая, желают, чтобы их было как можно меньше, и негодуют, когда этого не происходит, и винят устроителей Вселенной. И те, кто, потеряв жён, детей и, вообще, всё, что мило их душе, словно потерпев неудачу в своих стремлениях и впав в то, от чего уклонялись, бранят Богов. Ибо, тех, кто доставляет им мнимую пользу, они, по природе своей, склонны ценить и почитать. Ведь, когда мы встречаемся с полезным, у нас, тотчас, возникает почтение к подателям этого полезного. Точно так­ же при соприкосновении с вредным началом, возникают ненависть и отвращение к тем, кто его причиняет. Следовательно, всякий, кто заботится о надлежащих стремлении и уклонении и не направляет их на внешние вещи, тем самым, проявляет заботу о благочестии. Обретая то, к чему стремится, и не впадая в то, от чего уклоняется, благодаря тому, что всё это находится в его власти, он довольствуется происходящим и воздаёт надлежащее почтение виновнику происходящего. Но, тот, кто стремится к вещам внешним и уклоняется от них, если ему не подчиняются умы людей, богатство и бедность, здоровье и болезнь, жизнь и смерть, победы и поражения, а также ветры, дожди, град и все атмосферные явления, а кроме того, судьбоносное вращение небесного свода, он, поскольку направляет на них свои стремления и уклонения, во многих стремлениях терпит неудачи и впадает во многое из того, от чего уклоняется. Он, следовательно, во всех случаях испытывает неудобства, бранит виновных и проводит жизнь не только тяжкую и печальную, но и неблагочестивую перед лицом Бога. В результате, он несчастен во всём.

Изложив главные причины благочестия перед Божеством, а именно, точные знания о высших силах, необходимость повиновения им и подчинения тому, что они производят, причём, подчинения добровольного, поскольку всё в мире совершается наилучшим образом, и показав, что всё названное невозможно для тех, кто полагает свои добро и зло не в том, что им подвластно, а во внешних вещах, [Эпиктет], далее, излагает, по порядку, почести, которые воздаются Богу во внешних вещах. Бог указал людям из числа внешних вещей те, что установлены законами и приняты в употребление, как нам рассказывают о том исторические сочинения. А сделано это для того, чтобы мы, с помощью внешних вещей, получили родство с Богом. Внешние вещи через жертвоприношения вбирают в себя божественный свет и становятся для нас обильными и полезными. Подобно тому, как мы посвящаем Богу нашу душу, которую Он создал, и освящаем её, очищая её нашими размышлениями о Нём и нашей жизнью, приведённой в согласие с природой, точно так же, после души, следует посвящать и наше данное нам Богом тело, очищая его и смывая явные и скрытые пятна. Душа, очищенная названным выше способом, с помощью очищенного и обличённого в самые чистые одежды инструмента, пусть приносит в жертву начатки данных Богом внешних вещей. Благочестиво и справедливо приносить начатки в жертву тому, кто их дал. Но, это необходимо не от того, что Бог в них нуждается. Ведь, Он не имеет нужды ни в нашей праведной жизни, ни в нашем правильном о Нём мнении. Напротив, каждый из нас, кто достоин, через внешние вещи, становящиеся, в соответствии с причитающимся им миром, пригодными для божественного света, угощает ими Бога. Таким образом, внешние вещи, приносимые и посвящаемые подобающим образом руками человека, живущего непорочной жизнью, перенимают божественную благодать в такой степени, что могут демонстрировать божественные силы. Ибо, кто-то признал, что, касаясь таких вещей, он избавился от эпилепсии. Такие священные предметы, часто, прекращали град и морские бури. Люди, благочестиво приносящие в жертву эти вещи, касаясь их, сами становятся участниками божественного света. Помимо совершения справедливого и благочестивого дела, они приносят в жертву и посвящают начатки тем, кто дал эти плоды. Малым приношением посвящается Богу весь род приносимого и получает от Бога причитающуюся ему помощь.

Это, говорит [Эпиктет], каждый должен выполнять в соответствии с обычаями предков. Бог, со всеми своими божественными силами, присутствует повсеместно. А мы, в то время, как Бог произвёл на свет многое, выделены в один вид и определены к одному виду жизни человеческого рода и выбору одного образа жизни. Помещённые в небольшой части мироздания и на малой части этой земли, мы, каждый в отдельности, получаем свою часть божественной благодати, каждый на своём месте и в своё время. Ты видишь, что когда у нас день, то у других ночь, и что в одном месте зима, а в другом - лето, и что в одном месте произрастают одни животные и растения, а в другом - другие, и что земля и всё, что находится на ней, по­-разному получают божественную благодать. Итак, различные племена, благодаря либо божественному откровению, либо познав это на собственном опыте, ублажают Божество в различных местах земли, ведя различный образ жизни, в разное время, разным образом и разными жертвоприношениями. Когда священные празднества совершаются в соответствии с желанием Бога, в эти установленные дни становится явным воздействие божественного света, которое в иные дни не проявляет себя. Ибо, в праздники и больные исцеляются, и даются, порой, полезные прорицания. Столь большое значение для нашего единения с Богом имеет различие времени, места, слов, действий и сочетание приносимых даров.

Всё. относящееся к благополучию, говорит [Эпиктет ], следует выполнять тщательно и хранить, при этом, свою чистоту. Ибо, не дозволено нечистому человеку касаться чистых вещей. А если к чистому и незамутнённому примешивается нечто постороннее, то оно марает его. Стало быть, не следует делать что-либо кое-как, поскольку небрежное обращение приводит к тому, что к чистому примешивается какая-то грязь с пола. Не следует, также, говорит [Эпиктет], делать что-либо из этих вещей нерадиво, в результате чего мы, по нашему нерадению, пропускаем какие-нибудь необходимые действия, либо путаем их и изменяем порядок их последовательности. Ведь, подобно тому, как если ты выбросишь из речи её элементы, либо изменишь их порядок, то форма речи, уже, не сможет сохраниться. Точно так же, если будет недоставать чего-то в священнодействиях или словах, или будет изменён и спутан их порядок, то, уже, не возникнет божественный свет, поскольку небрежность исполняющего ослабляет силу происходящего. Но, если человек беззаботен и нерадив в почестях Богу, то в чём сможет он проявлять свою заботу? Но, и к делу следует, говорит [Эпиктет), подходить весьма благочестиво, то есть, с большим благоговением. Чем более чтимыми и священными считаются вещи, относящиеся к божеству, с тем большим благоговением мы прикасаемся к ним. Мы сами, по возможности, подчиняем себя почитанию божества и в этом почитании обретаем свою зрелость. Но, сказав, что не следует делать это беззаботно, [Эпиктет], как кажется, опасался, как бы кто не подумал, что он утверждает, будто к этому следует прилагать усилие, превосходящее наши собственные силы. Ибо, в чём может содержаться наилучшая мера, как не в делах божественных, определяющих меру всего и устанавливающих пределы для наилучшего? Далее, ничто в такой мере не охватывает божественные дела, как то, что сохраняет в них, и словом, и делом, непрерывное и неизбывное равенство, не изменяющее, по возможности, ничего в них. Невозможно часто и сверх своей силы совершать сакральные действия. Кажется, что люди, чрезмерно усердные в почитании Божества, с одной стороны, склонны обвинять Его во взяточничестве, а с другой стороны, не ведают, какую пользу приносят эти вещи для почитания Божества, поскольку им следует быть, только, начатками того, что дано нам Богом.

Итак, следуя за этим изумительным человеком, я, в меру своих сил, разобрал данную часть его рассуждения. Но, поскольку он, начиная эту главу, кратко представил три вопроса, касающиеся богов, согласия в которых требует всякое законодательство и всякое руководство нравами, а именно, что боги существуют, пекутся обо всём заблаговременно и хорошо и справедливо всё устраивают, то ничто не мешает, ради упрямых людей, присоединить к этому наши доказательства. Не только люди, но и неразумные существа, растения, камни и, наконец, всё сущее, по своей природе и в меру своих сил, обращено к Богу. Люди, кроме того, ещё будучи детьми приучаются, с помощью своих родителей, почитать божественное и следуют в этом деле общим человеческим представлениям. Все люди, и варвары, и эллины, как в течении безконечного предшествующего времени, так и ныне, даже, исходя из противоположных представлений, считают, что Бог существует, за исключением акрофонтов, о которых Теофраст рассказывает, что они, став безбожниками, все, разом, были поглощены землей. И таких примеров, в предшествующие времена, как рассказывают, было один-два, не больше. Но, случается, что некоторые люди, уверовав, без достаточного доказательства, и видя, что, порой, те, кто кажутся людьми хорошими, ведут тяжкую жизнь, а дурные, напротив, благоденствуют, мало заботятся об имеющихся у них понятиях и дают возможность трагедии сказать:

«Осмелюсь заявить, что в мире нет богов:
Мерзавцы, процветая, мне внушают страх».

Итак, будет благом, если эти люди, повинуясь Эпиктету, поместят свои добро и зло не во внешних, по отношению к ним, вещах, а в том, что нам подвластно. Таким образом, ни хороший человек никогда не будет терпеть несчастий, ни дурной - благоденствовать. Но, однако, давайте посмотрим, каким образом, с помощью доказательства, можно укрепить представление о Боге, которое, в ином случае, может вызывать сомнение.

В начале нашего рассмотрения требуется, прежде всего, уяснить, что означает имя Бога. Следует знать, что люди, впервые употребившие его, назвали богами вращающиеся по кругу в небе планеты, отталкиваясь от глагола, означающего «сбежать и быстро двигаться». Но, позднее, они перенесли это имя на безтелесные, постигаемые разумом, причины существующих вещей, и так - вплоть, до единого начала и причины всего Мироздания. Следовательно, это имя означает начало всего сущего и первейшую, и главнейшую, постижимую разумом, причину. Ибо, происходящее либо полностью происходит само собой и случайно, либо имеет предшествующие, порождающие его причины. Однако, происходящее само по себе и как попало не имеет определённой производящей причины и не является целью, установленной для кого-либо. Ведь, то, что происходит не само по себе и не случайно, должно было бы устанавливать свою причину, исходя из предшествующего, и создавать свою цель. Но, возникновение такого рода случайных вещей никогда не сохраняет порядок и неизменную последовательность. Всё возникающее по природе и осознанному намерению составляет определённую цель для своего создателя. И земледелец сеет и сажает с целью получить урожай, и соединение живых существ нацелено на создание потомства. При этом, от начала до конца сохраняется последовательность и порядок рождения. Поскольку и те, что в начале, и те, что в середине, и те, что в конце, следуют одним и тем же порядком, семя растений, брошенное в землю и увлажнённое влагой, пускает ростки и корни, затем, отращивает стебель или ветви, и так, по порядку, вплоть до появления и созревания плода. Семя животных, орошённое менструальной кровью, вытягивается и обретает форму зародыша, а тот, в свою очередь, вскормленный и созревший, выходит на свет в назначенное ему время. И для появления на свет сохраняется один и тот же порядок и после­ довательность...

На пути к Свету

Продолжение следует...