✅💜📖 3. СИМПЛИКИЙ: "КОММЕНТАРИЙ НА ЭНХИРИДИОН ЭПИКТЕТА".
...В словах тех, кто говорит, что сам объект стремления побуждает душу к стремлению, хотя и содержится некоторая доля истины, однако, в меньшей степени, нежели сами они думают. Ведь объект стремления побуждает душу к стремлению не как внешний двигатель. Напротив, он предлагает себя, как удобное вместилище, посредством которого к объекту стремления призывается тот, кто по природе своей склонен к нему стремиться. И, подобно тому, как объект ощущения не влагает способность чувствовать в того, кто чувствует и не имеет обыкновения тащить его к себе, словно движимого чужеродной силой, но сам предмет двигает себя удобным образом для соединения с тем, кто, от природы, склонен с ним соединиться, так и предмет стремления, протягивая вперед свою пригодность к соединению, вызывает в душе, которая подходит для этого, тягу к себе. Поэтому, к предложенным предметам стремления один испытывает стремление, а другие - нет. Хотя, если бы предмет стремления имел такую природу, что понуждал стремящегося и передавал бы ему своё движение, то существовала бы полная необходимость того, чтобы всё, что наделено силой стремления, стремилось к нему, - одно в большей степени, другое - в меньшей. И это оказалось бы не стремлением, а подтаскиванием или насильственным влечением, что можно наблюдать среди телесных объектов. Ибо, стремление является неким напряжением, причём, тот, кто испытывает стремление, не сходит со своего места, как, например, мы протягиваем наши руки, но не переходим, при этом, на другое место.
Итак, стремление есть некое движение внутри нас. Таким же точно является мнение и ему подобное. Но, иногда, это движение совершается сообразно с природой объекта влечения и нашего мнения, а иногда отклоняется в сторону, и это происходит всякий раз, когда нам кажется, что мы устремляемся к чему-то достойному стремления, поскольку оно кажется таковым, но содержит в себе больше того, к чему стремиться не следует. Объект показывает нечто, как достойное стремления, посредством чего он и вызывает стремление, так объект и скрывает в себе такое, чего следует избегать. Это качество остаётся незамеченным из-за присущего объекту кажущегося благообразия. Ведь тот, кто совершает кражу, устремляясь к видимости богатства, как к объекту стремления, даже не замечает, что с этим богатством сопряжено то, чего следует избегать - то, что в особенности делает душу несправедливой, - и не опасается этого, а то, что он будет схвачен людьми и понесёт наказание, не принимает в расчёт из-за своего жгучего стремления, думая, лишь, о том, что многие из совершающих такие вещи остаются незамеченными. Итак, в нашей власти подвергать исследованию объект стремления, является ли он истинным или, всего лишь, окрашен видимостью объекта стремления, как это было в нашем рассказе о богатстве. И ещё более в нашей власти воспитывать стремление и учить его стремиться к действительно достойным стремления объектам, а не блуждать среди призраков.
В адрес тех, кто утверждают, что, поскольку стремление стремящегося и представление представляющего по своей природе притягивается к свойственному ему предмету стремления и представления, то не в их власти двигаться так или иначе, как, например, ком земли не властен падать вниз, - ибо, в противном случае, он властен был бы двигаться вверх, - так вот, в их адрес следует сказать, что существует двоякая необходимость: одна, противопоставленная свободе, другая - сопряженная с ней. Итак, внешняя необходимость уничтожает свободу; ·ведь, ни о ком нельзя сказать, что он действует по своей воле, будучи принужденным извне что-то делать или не делать. Внутренняя необходимость - принуждающая всё и вся действовать согласно собственной природе, - вот она-то, в большей степени, сохраняет свободу. Ведь, самодвижущееся начало, движущееся по природе самодвижущегося начала, по необходимости, движется само по себе, и по этой самой причине оно не является движимым кем-то другим. Ибо, эта необходимость происходит, отнюдь, не извне, она сопряжена с природой самодвижущегося начала, сохраняет его и ведёт к свойственным ему действиям. Поэтому, если душа является для самой себя причиной лучшего и худшего положения и внутреннего состояния, в зависимости от хорошего или дурного образа жизни, то очевидно, что её саму следует считать причиной действий, определяемых её положением и состоянием. Однако, не во всех вещах следует измерять свободу и «то, что в нашей власти», исходя из нашей возможности совершать противоположные поступки. Ибо, душа, постоянно сопряжённая с благом и избирающая благо, имеет свободный выбор - ведь, внутренний выбор - не есть выбор в чистом виде! Она, всегда, имеет выбор, нацеленный на благо, и никогда не увлекается к противоположному. Наша душа, будучи хорошей, стремится к благим вещам, а став дурной - к дурным. Переходит она и от порока к добродетели, если заботится об этом, и от добродетели к пороку, если утверждает эту заботу: и то, и другое она делает по собственному выбору, а не по необходимости. Поэтому, Бог совершенно не повинен в пороке. Ведь, если он создал душу, по природе склонную к порче, то, лишь, по той причине, что он произвёл на свет не только первые, но и средние и последние начала, дабы, таким образом, получало завершение всё созданное, и то, что, по сути своей, первое, оставалось первым, а не оставалось последним, дабы оно не становилось безплодным, вялым, ограниченным. Так вот, Бог, будучи благим, создал душу, по своей природе склонную к порче. Он сделал это по причине своей безмерной доброты, однако, позволил душе портиться, только, в том случае, если она сама того пожелает.
В адрес тех, кто утверждают, что установленное судьбой вращение небесного свода обуславливает не только наши действия, но и наш выбор, и что-де мы ни в чём не властны, но, что принцип «в нашей власти» - всего лишь, пустое название, следует сказать, что поскольку разумная душа не была рождена и является безсмертной, - каковое будет принято, сейчас, как данность, и к доказательству этого положения мы обратимся в другом месте, хотя представители Стои имеют иное представление о душе - итак, поскольку, если разумная душа не рождена и безсмертна, то, пожалуй, нельзя утверждать, что она подчиняется изменчивым причинам. Можно, лишь, сказать, что её инструмент, то есть, живое существо, которое представляет собой тело, сопричастное жизни, впадает, под влиянием этих причин, в соблазн. Ведь, изменчивые причины, в соответствии со своим отличием от постоянства, приводят, в одних случаях, к одним, а в других - к другим последствиям, а инструмент создаётся пригодным для души, которая будет им пользоваться. Итак, подобно тому, как по отличию инструментов друг от друга можно распознавать пользующихся ими ремесленников, поскольку эти - принадлежность плотника, те - каменщика, а те - кузнеца. Но, мало того. Можно распознать по ним сложение пользующихся этими инструментами ремесленников и их стремления в своём ремесле, и результаты их труда. Ведь, имеющие опыт в своём ремесле и инструментами пользуются более умело. Так, люди опытные в астрологии, видя природу инструмента, исходя из различия причин, делают предположение о складе человека, собирающегося пользоваться этим инструментом, и, во многих случаях, оказываются правы, поскольку многие души, в особенности, в худо устроенных государствах, в которые попадают души, обременённые прежней виной, настолько себя предают своим инструментам, что пользуются ими, уже, не как инструментами, но, как собственными частями и сообразуют с ними свои собственные стремления. Но, кроме того, установленное судьбой вращение небесного свода совпадает с движением душ, рождение которых приходится на одно и то же время. Это движение не принуждает души стремиться к тому или иному, но, находится в созвучии с их стремлениями. Так вот, как в городах время священных праздников, а также священные места, сводят воедино добрых, богобоязненных людей, а другие, подходящие для развлечений черни, собирают распутников и развратников, то по времени и месту можно судить о стремлениях и душевном складе тех, кто сходится вместе.
Точно так же, по времени и месту установленного судьбой вращения небесного свода, можно говорить о душах, сходящихся, согласно этому вращению, к своему рождению. Ибо, всякий раз, когда карающий вид божественной благодати соответствует одному и тому же положению небесного вращения, тогда в это самое место посылаются души, нуждающиеся в исправлении. Ибо, собирающим началом во всём является сходство и родство.
Итак, судьба не понуждает стремления душ и не упраздняет принцип «в нашей власти», но, души бывают созвучны то той, то этой судьбе. Созданные, как я сказал прежде, на манер хорошо сработанных инструментов, они естественным образом стараются узнать, на основании установленного судьбой вращения небесного свода, какие обретут стремления. И жизни получают души в соответствии с достоинством своей прежней жизни и присущими им свойствами. Души имеют полное право хорошо или плохо воспользоваться своими жизнями. Потому, некоторые люди, избрав купеческую жизнь, часто, живут хорошо, а считающиеся философами - живут недостойно. Поэтому, эти виды жизни, например: жизнь земледельца, купца, музыканта, сами души выбирают для себя, согласно прежней своей склонности, и Бог уделяет им по их достоинству. Качество своей жизни души устанавливают сами. Поэтому, они удостаиваются и похвалы, и порицания, исходя из различия их обоснованного выбора. Однако, судьба не даёт душам ничего недостойного, в то время, как некоторые осмеливаются утверждать, что люди рождаются мошенниками, мужеложниками и развратниками. Ведь, если правы некоторые из астрологов, утверждающих это, то, тогда, так и получается, поскольку мы либо умеренно, либо сверх меры получаем эту, идущую оттуда, особенность. Ведь, уклонение ума с правильного пути порождает коварство. Люди, умеренным образом наделённые любовью к мальчикам, становятся спасителями и благодетелями юношества, а наделённые неумеренно этим качеством - губителями и развратителями. Ведь, всякий, кто пристально смотрит на солнечные лучи, утратив зрение. становится увечным, хотя, дарующее свет солнце - причина того, что и мы видим, и нас видят. Итак, откуда астрологам знать, кто умеренно, а кто неумеренно получает эти качества; однако, они говорят, что те будут разумными, а те - негодяями; или, может быть, доказательства этому заключаются в описании небесных фигур? Не потому ли одни из них ясны, как, например, положение солнца в созвездии Рака означает, что мы получаем свою способность сверх меры; а другие небесные фигуры непонятны несведущим в астрологии? Ибо, совершенно ясно, что всё живущее в соответствии с природой, сохраняющее свою творческую сущность, обладает самой большой силой и, несомненно, имеет хороший образ мыслей и не является причиной зла. Ведь, всякий порок порождается слабостью, поскольку сила является благим началом. Однако, и неумеренное участие в благе, часто, оказывается вредным. Итак, пусть это будет ответом тем, кто на основании судьбы пытается упразднить понятие «в нашей власти».
Пусть будет, теперь, обращена речь ко всем тем, кто, упраздняя принцип «в нашей власти» и свободу души, по незнанию этого, уничтожают саму сущность души. Ибо, они упраздняют её собственное движение, через которое душа, главным образом, и обретает свою природу. Ведь, если она является самодвижущейся, то она пробуждает свои стремления и желания изнутри самой себя, а не влечётся и подталкивается откуда-то извне, подобно телам. А если она получает движение извне, то не является самодвижущейся. Далее, отрицающие принцип «в нашей власти» не принимают в расчёт жизненную силу - ее согласие и отрицание. Кто не ощущает, чего он желает и не желает, что выбирает и от чего уклоняется, с чем соглашается и что отрицает? Всё это является внутренними движениями самой души, а не внешними подтаскиваниями и влечениями, как в случае с неодушевлёнными вещами. Ибо, отличаются живые тела от неодушевлённых тем, что движутся изнутри. Если это правда, то движущее их начало является самодвижущимся и не движимым извне. Ведь, если бы оно получало движение извне, то и тело, прежде всего, получило бы движение от этого внешнего движения. как уже было сказано выше, и оно двигалось бы, уже, не изнутри, а извне, и само было бы неодушевлённым, на манер прочих неодушевлённых. Упраздняя принцип «в нашей власти», они упраздняют желание и нежелание, выбор и обоснованное намерение, стремление и уклонение, и прочее такого же рода. Эти люди устраняют различие между душевной добродетелью и пороком и не оставляют места для справедливой похвалы и порицания. Мало того, они ниспровергают прочно стоящие на этих вещах законы. А если и законы упразднить, то смотри, какова будет жизнь людей. Ведь, она ничем не будет отличаться от жизни зверей.
Так что же, скажет кто-нибудь, разве мы, часто, не выбираем, даже не желая того, что-то совершать, либо что-то испытывать, вынуждаемые тираном или собственными аффектами, любовью или ненавистью, и как, тогда, разглядеть принцип «в нашей власти» и свободу? Тем не менее, я заявляю, что даже тогда наш выбор является свободным. Ведь, хотя, в принципе, не желательно то, к чему нас несёт неизбежность, но, в сравнении с другим, куда более худшим, оно кажется желательным, и мы его выбираем. И невозможно сделать что-либо, не согласившись, прежде, сделать это. Ведь, человек, который, как нам представляется, делает что-либо без собственного выбора, словно, вопреки своей воле, упавший куда-то под воздействием другого, действует наподобие неодушевлённого предмета. И, пожалуй, в собственном смысле слова, о нём можно сказать, что он не действует, а претерпевает. Поэтому, хотя мы и будем действовать вопреки своей воле, но, однако, мы выбираем действовать таким образом. Стало быть, при той же самой необходимости, одни из страха перед бóльшим злом, предпочитают исполнять, а другие отказываются, полагая бóльшим злом исполнение приказания, нежели то, что грозит за неrюви новение. Таким образом, даже при совершении чего-то против своей воли сохраняется принцип «в нашей власти» и свобода воли. Ведь, принцип добровольности и принцип «в нашей власти» не одно и то же. Но то, за что берёмся добровольно, преимущественно, предпочтительно, а принцип «в нашей власти» - это то, в выборе чего мы имеем свободное право, либо по своему желанию, либо во избежание большего зла. Иногда, случается, что добровольное согласие смешивается с нежеланием. Это происходит всякий раз, когда объект выбора не является таковым в чистом виде, но содержит в себе то, что не следует выбирать. Гомер хорошо представил такое смешение в душе добровольного и недобровольного начала, когда сказал:
«Соглашаюсь, душой несогласный».
Я хотел предложить разговор об этих вещах, поскольку почти всякий подвергаемый рассмотрению вопрос зависит от определения принципа «в нашей власти». Будучи поучительным, он сразу, с самого начала, объясняет, где следует помещать наше добро и наше зло, и что мы, приводясь в движение собственным побуждением, сохраняем это качество в наших действиях. Ведь, движущееся по воле другого, как своё собственное существование, так и благо своё, и зло получает со стороны другого, в соответствии с вселяемым в него, извне, переживанием. Движущееся, же, по собственной воле является причиной собственного движения и действия, и в этом имеет свои добро и зло. В собственном смысле, действиями самодвижущегося начала - то, что касается их понимания, - являются мнения о вещах, а в отношении житейских дел и способности к стремлению - стремления, уклонения и желания. Поэтому, всякий раз, когда мы составляем себе правильное мнение и стремимся и уклоняемся дóлжным образом, тогда мы обретаем наше благо и природное совершенство, а когда действуем иначе, то обретаем противоположное. Собственными нашими делами являются те, которые совершаются нами самими, по нашему выбору. Ведь, наши действия, касающиеся внешних, по отношению к нам, вещей, - речь идет о ремёслах, жизненных нуждах и воспитании, и если существует что-то ещё более важное, - требуют многочисленных помощников. Что, же, касается составления мнения и принятия выбора - то это, исключительно, наше дело, лежащее, целиком, в нашем праве. Поэтому, и наше добро, и наше зло находятся в нас самих. Ведь, ни от кого нельзя требовать отчёта о том, чем он не распоряжается.
Говорят, что эти вещи не в нашей власти не оттого, что душа в них ничего не совершает. Ведь, и тело, и имущество, когда душа о них заботится, устраиваются лучшим образом, а когда не заботится, то худшим. Душа, своим старанием, даёт основания для доброй славы й власти. Ведь, никто, пожалуй, не станет исполнять властные полномочия, особенно в наших городах, если душа его того не захочет. Но, поскольку не только душа является госпожой в этих вещах, то, чтобы это произошло, душе необходимо иметь много помощников, поэтому, наши оппоненты утверждают, что мы не властны над этими вещами. Ведь, и тело, с самого начала, нуждается в сильном семени и в здоровом совокуплении. Нуждается оно и в хорошем питании и упражнениях, в чистом воздухе и полезной воде. Но и при всём этом телу надлежит делать то, что прикажет ему сильнейший. И ни о чём из этих вещей мы не властны - ни принять полностью, ни отвергнуть. Ведь, когда приходят враги сильнее нас, нам хотелось бы стать невидимыми, а когда мы болеем - разом, выздороветь. Однако, так у нас не получается. Точно так же обстоит дело с нашим имуществом - для обзаведения оно требует много помощников, а те, кто сильнее, способны его разорить. И мнение о нас· не в нашей власти, пусть, даже, мы сами даём для него некоторые основания, но, во власти тех, кто его создаёт. Ведь, они властны считать так, как они того хотят. Таким образом, часто, и осквернители святынь считают, что поступают благочестиво, и таковыми почитаются со стороны других. Другие, напротив, имея куда более благочестивое мнение о божестве и отвергая человеческое о нём суесловие, почитаются глупцами. Стало быть, обладать хорошей репутацией не в нашей власти: наше доброе имя во власти тех, кто решил судить о нас так, или иначе. Власть нуждается в подданных и тех, кто помогает её осуществлять. В тех государствах, где власть является товаром и продаётся за большие деньги, неимущий не сможет прийти к власти, да и вообще, пожалуй, не захочет. Стало быть, всё это относится к тому, что не в нашей власти и не является нашим делом. В разборе вещей, находящихся не в нашей власти, [Эпиктет] на первое место ставит наше тело. Ведь, из-за него мы нуждаемся в том, над чем не властны. Ибо, из-за денег все войны, а приобретать деньги нас вынуждает забота о собственном теле.