✅💜📖 23. СИМПЛИКИЙ: "КОММЕНТАРИЙ НА ЭНХИРИДИОН ЭПИКТЕТА".

[« §10. Нет надобности часто посещать зрелища. Если, когда-нибудь, выпадет случай, покажи, что не заботишься ни о чём, кроме самого себя. Это значит - желай, чтобы происходило то, что происходит, и чтобы побеждал тот, кто побеждает. Ведь, таким образом, ты не испытаешь затруднений. Однако, полностью воздержись от крика, смеха и сильных телодвижений. Ведь, из подобного рода вещей явствует, что ты в восторге от зрелища».]

Неразумными являются не только стремления к пище и телесным наслаждениям, но, также, и к зрелищам и к услаждению слуха. [Эпиктет] учит, как следует относиться к таким вещам. Он говорит, что нет надобности часто посещать зрели­ ща, но, скорее, необходимо, вообще, обходить их стороной. Ибо, театральная жизнь свойственна тем, у кого много свободного времени для зрелищ. Но, если, когда-нибудь, выпадет такой случай - или установленный законом праздник, требующий таких собраний, или необходимость встречаться с многими людьми, поскольку у толпы вызывают ненависть те, кто, как ей кажется, пренебрегают привычным для неё образом жизни, либо, чтобы испробовать себя и проверить, как мы относились к этим вещам прежде и как относимся теперь, либо по какой другой важной причине возникнет случай пойти в театр, - следует быть очень внимательными, чтобы оставаться в самих себе и не отдавать себя происходящему вовне.

Следует желать, чтобы побеждал тот, кто побеждает, и происходящее происходило так, как оно происходит, а это означает - не привносить сюда своего стремления и уклонения, поскольку здесь творятся вещи из внешних самые внешние. Твоё поведение не должно быть настолько важным, что может показаться неприятным для присутствующих. Оно должно быть твёрдым, но не лишённым приятности. Следовательно, не дóлжно кричать, вскакивать от радости за победителей, громко смеяться над смешно сказанным. Одних следует хвалить критикуя, других - одобрять улыбкой.

И когда ты уходишь, после окончания зрелища, не говори помногу о происходившем, поскольку это ничего не привносит для твоего исправления. Ибо, произошедшее ничему тебя не учит, а раз так, то его и не следует обсуждать. Стало быть, нужно понимать то, что не приносит ничего для твоего исправления, одинаково с тем, что сказано нами о зрелищах, либо, если выражением «которые ничего не приносят для твоего исправления» ограничивается некоторая часть высказываемого, то в этом случае [Эпиктет], как можно предположить, даёт совет говорить, только, то, что приносит что-нибудь для нашего исправления, а это есть, пожалуй, то, что изобличает наши некрасивые порывы, вызванные зрелищем. Излишнее многословие по поводу произошедшего во время зрелища служит явным доказательством того, что ты считаешь это зрелище чем-то важным и достойным твоего восхищения, а это не может возникнуть без плебейского сопереживания.

[«§ 11. Не присутствуй легкомысленно и бездумно на публичных чтениях, но, коли доведётся, сохраняй серьёзность и спокойствие и, одновременно, не будь никому в тягость».]

После зрелищ [Эпиктет] говорит о публичных слушаниях, которые устраивают, ради демонстрации своего красноречия, люди, усердные в риторике и поэтике. Они то прославляют влиятельных лиц, то ведут речь об отеческих установлениях городов, то словесно описывают местности, то трактуют юридические вопросы или что-либо подобное. Так вот, не следует, говорит [Эпиктет], с лёгкостью отправляться на такие выступления, рассчитанные на показ и нацеленные на внешние, по отношению к нам, вещи, без достаточных на то оснований. Это может иметь место либо из любви к выступающему оратору, либо из-за могущества того, кого прославляют, либо из угождения, поскольку, повсеместно, существует большая необходимость угождать, так как угождение смягчает тех, кто ненавидят людей, отказывающихся от плебейских привычек. Приходя на слушание, говорит [Эпиктет], сохраняй достоинство и постоянство и, вместе с тем, не будь никому в тягость. Твое достоинство состоит в том, чтобы уместно и умеренно высказывать свою похвалу; постоянство - не совершать неуместных телодвижений, не вскрикивать, не делать несвоевременных высказываний. Следует сохранять свой нрав и своё тело в наилучшей форме и постоянстве. Не быть в тягость означает не выглядеть слишком угрюмым, словно занятым своими мыслями, не молчать долее необходимого, напротив, необходимо хвалить сохраняющие умеренность высказывания, не судить их слишком строго, не стараться их изобличать, словно они не соответствуют истине, являются невзвешенными и неизящно произнесёнными. Выглядеть сорадующимся оратору в том, что он хорошо говорит - это и есть не быть в тягость, сохранять приятность, соединённую со справедливостью.

[«§ 12. Всякий раз, когда ты собираешься с кем-то встретиться, особенно, если он из числа влиятельных людей, представь себе, что сделал бы, в этом случае, Сократ или Зенон, и у тебя не будет сомнений в том, как следует достойно вести себя на предстоящей встрече».]

Люди, обращённые к самим себе и желающие жить для самих себя, по большей части, не имеют привычки общаться с влиятельными персонами. По этой причине [Эпиктет] поставил, в качестве примера, Сократа и Зенона, глядя на которых мы сможем найти подходящий нам способ такой встречи. Стало быть, следует подумать, как встречались с такими людьми Сократ и Зенон. Они встречались бы, не внося в это ничего неискреннего, притворного. Напротив, они выказывали разумное и истинное величие своей души, чистое от всякого презрения и хвастовства, не приниженное высокомерием власть имущих, но, вместе с тем, далёкое от высокомерного их презрения. Одному и тому же складу характера свойственно отсутствие желания как льстить, так и надменно изобличать. Нужно умеренно хвалить хорошие поступки и с этого начинать беседу, подобно тому, как врачи, часто, кладут мёд поверх горьких снадобий. В этом случае, человек явится не горьким хулителем дурных поступков, но заботливым их исправителем, со­ чувствующим и сопереживающим, если, иногда, хорошие деяния искажаются мелкими недосмотрами. Во всяком случае, я считаю, что Сократ и Зенон показали, сколь много недостойного для обоснованного выбора содержит в себе власть и мнимое человеческое превосходство и сколь мало того единственного. что достойно сознательного выбора, - возможности творить добро. Поэтому, пренебрегающие этим терпят зло своего положения и лишены его преимуществ. Нет сомнения, что нам следует взять себе примеры Сократа и Зенона, но, при этом, сохранять наш собственный образ жизни и применять то, что этому образу жизни соответствует. Например, если человек, делающий первые шаги в философии и нуждающийся в наставлениях Эпиктета, захотел бы пользоваться наставлениями Сократа и Зенона, то, разве, такой человек не вызвал бы смех? Антигон. ставший, после Александра, царём Сирии, как гласит молва, сказал, что никогда не чувствовал в себе страха, кроме тех случаев, когда общался с Зеноном, хотя имел встречи со многими другими философами. По этой причине и Эпиктет даёт наставления в надлежащем поведении, начиная свою речь с общения с сильными мира сего.

[«§ 13. Всякий раз, когда ты пойдёшь к кому-то из людей влиятельных, представь себе, что ты не застанешь его дома, что перед тобой не отворят дверь, или, наоборот, влепят тебе ею в лоб, наконец, что человек тот и думать о тебе забыл. И если приличествует идти, при таких обстоятельствах, то, придя, терпи всё происходящее и не говори самому себе, что дело того не стоило. Это означало бы вести себя, как профан и обижаться на внешние вещи».]

Почти то же самое говорилось и прежде, в той главе, начинавшейся со слов: «Всякий раз. когда ты собираешься взяться за какое-либо дело, напоминай себе о том, какого рода это дело». Но там [Эпиктет] ведёт речь о мытье в бане. а здесь предлагается пример куда более значительный - встреча с чело­ веком влиятельным. В заключении предшествующего рассуждения было сказано, что следует с презрением относиться к происходящему и сохранять свой согласный с природой выбор. Здесь, же, [Эпиктет] советует, наперёд, крепко подумать и как можно реальнее представить себе предстоящие неприятности. Ибо, если мы выбираем для себя визит к влиятельной персоне, и если, при этом, следует то, о чём речь шла выше, то мы испытываем сильное раскаяние и говорим, что не заслужили претерпеть то, что случилось, либо от того, что с самого начала сделали неправильный выбор, либо потому. что расстроились больше, чем следовало. И то, и другое недостойно философа и присуще человеку, не умеющему правильно относиться к внешним вещам и считающему их важными, не в соответствии с их природой. Сказав, сначала, о встрече с влиятельными, но доступными общению людьми, как к ним следует относиться, а именно, по примеру Сократа и Зенона, теперь, [Эпиктет] ведёт речь о встрече с трудными в общении людьми, о том, как следует готовиться к такой встрече. Он говорит, что от неё следует отказаться, если к ней не призывает настойчивая необходимость, а коли будет такая необходимость и будет угодно принять эту встречу вместе со всеми проистекающими из неё неприятностями, то следует терпеть всё, что бы ни случилось, и отбросить прочь раскаяние.

[«§ 14. В беседах не упоминай, часто и неуместно, о своих делах и невзгодах. Ведь, насколько тебе приятно вспоминать о пережитом, настолько, же, другим будет малоприятно слушать о твоих злоключениях.

§ 15. Пусть не возникнет желания вызывать смех. Такое поведение есть скользкий путь к невежеству, оно ослабляет уважение к тебе окружающих.

§ 16. Опасно впадать в сквернословuе. Всякий раз, когда произойдёт нечто подобное, выскажи, ecлu это будет уместно, своё порицание в адрес сквернослова, а ecлu это будет не к месту, то, умолкнув, залuвшись краской и сделав скорбное лицо, дай понять, что ты в негодовании от сказанного».]

Рассказав о том, как следует вести себя при встрече с сильными мира сего, Эпиктет говорит, как нужно вести себя с обычными людьми, то есть, не быть им в тягость, не вызывать у них презрения к себе, но, приносить, по возможности, им пользу. Если мы не будем слишком много говорить о наших делах и невзгодах, то, тем самым, с одной стороны, не будем в тягость собеседникам, - ибо, люди раздражаются на тех, кто хвалят самих себя и словно обвиняют других, сравнивая с собой, - а с другой стороны, если будем умерять стремление нашей души к внешним вещам и славе, выказывая тем самым её благородство.

Сказав, прежде, что не следует смеяться много, и по многим поводам, теперь, [Эпиктет] учит нас, что не надо стараться вызывать смех у других. Он привёл причину этого, сказав, что такое поведение есть скользкий путь к невежеству. Ибо, говорить то, что вызывает смех у простецов, означает, что говоримое им всячески нравится и свойственно их нравам. Вместе с тем, они считают стремящегося вызвать у них смех простецом ещё почище их самих, так что, если они и уважали его прежде, то такое поведение способно ослабить почтение к нему присутствующих. Стараются вызывать смех и некоторые, из числа людей, слывущих благоразумными, и делают они это из желания прослыть острословами.

Совершенно ясно. что всякий человек. хоть сколько­-нибудь преуспевший в философии, будет воздерживаться от сквернословия. [Эпиктет] советует быть, по возможности, нетерпимыми в этом и к другим. Если это будет уместно, то есть, если в сквернословие впал человек молодой, не утративший стыда, не испорченный своим богатством и положением, то попеняй ему, говорит [Эпиктет ). Ибо, ты не покажешься грубым ни самому сквернослову, ни прочим присутствующим. Но, если на его месте окажется человек в летах, надменного нрава, возгордившийся своим богатством и положением, то будет тяжело высказать ему своё порицание. Кроме того, что это свободно высказанное порицание будет напрасным, вызовет неудовольствие и враждебность, оно, ещё, покажется смешным. Как, тогда, следует поступать? Своим молчанием можно дать понять, что ты негодуешь. Необходимо стремиться сохранить меру, подобающую данной ситуации. Когда речь идёт о гладиаторах, конных ристаниях, деликатесах и напитках, либо, когда расхваливают и порицают людей, переведи речь на другое и, тогда. говорит [Эпиктет], если это будет уместно, выскажи своё порицание. А если невозможно будет перевести разговор на другую тему, молчи. говорит [Эпиктет], и всем станет ясно. что ты недоволен.

[«Всякий раз, когда начнёшь мечтать о каком-нибудь наслаждении, остерегайся, как и во всех прочих вещах, увлечься этими фантазиями. Пусть это наслаждение обождёт, а ты возьми себе отсрочку. Затем, вспомни о том времени, когда ты будешь вкушать удовольствие, и о том времени, когда, вкусив его, ты, nocлe, станешь раскаиваться и бранить самого себя. Противопоставь этому, как, воздержавшись, ты будешь радоваться и хвалить самого себя. А если ты сочтёшь, что время приступить к делу, смотри, чтобы над тобой не взяла верх сладость, приятность и привлекательность, присущая наслаждениям. Сравни, насколько приятнее осознавать, что ты одержал над всем этим победу».]

Самое пагубное для души - это телесное наслаждение. Каждое такое наслаждение, словно гвоздями, пригвождает к себе нашу душу, и по этой причине Бог сделал это наслаждение кратким. Ибо, наслаждение от еды и питья мы чувствуем, лишь, до тех пор, пока всё это находится у нас во рту, но когда проглатывается, наслаждение полностью проходит. И во время совокупления чувство наслаждения возникает, лишь, в момент самого акта, но, как только он окончен, создаётся ощущение, словно ничего и не было. Отсюда, ясно, что удовольствие присутствует в том, что доступно ощущениям, а то, что не ощущается, вообще, не приносит никакого удовольствия. Однако, и наслаждения, связанные с внешними, по отношению к нам, вещами, например, наслаждения от одежд, украшений, денег, имущества, также, кратковечны. Насладившись их приобретением и привыкнув к ним, мы, более, не испытываем от них наслаждения. Но, если их у нас отнимают, на их место приходит сильное огорчение, куда более продолжительное, нежели былое наслаждение. Таким образом, это наслаждение, продлившееся, лишь, краткое время, и, в особенности, телесное удовольствие, везде и при всех обстоятельствах оставляет свой вред в нашей душе, а, зачастую, когда мы чрезмерно предаёмся удовольствиям, вредит и нашему телу. Сдержанность в наслаждениях даёт длительную пользу нашей душе и телу и порождает другой вид удовольствия, соединённый с ними по своей природе, безвредный и безконечный.

Изложив это, давайте посмотрим, что говорит нам Эпиктет. Всякий раз, гворит он, когда ты начинаешь мечтать о каком-либо наслаждении, как о прочих вещах, как, например, о богатстве, власти или прочих внешних, по отношению к тебе, вещах, и, в особенности, телесном удовольствии, остерегайся, как бы эта фантазия не побудила тебя к действию. Пусть это наслаждение немного обождёт, а ты, взяв, таким образом, для себя отсрочку, взвесь оба промежутка времени - время вкушения наслаждения, очень краткое, и последующее за ним долгое время, исполненное обретённого вреда и раскаяния. когда ты будешь бранить себя за понесённое тобой поражение. Противопоставь этим двум отрезкам времени то время. в которое ты, сдержав свои порывы, будешь наслаждаться долгой пользой и чистым удовольствием, хваля и одобряя самого себя. Если ты увидишь это сравнение в чистом виде, то твоё стремление легко успокоится перед лицом своего поражения, а если ты проделаешь это снова и снова, то твоё стремление, утратив силу, перестанет тебе досаждать. Если наслаждение прекращается вместе с окончанием своего действия, то, в этом случае, вкусивший его ничем не отличается от невкусившего, за вычетом той мысли, что он это удовольствие получил, и такое удовольствие не имеет никакой ценности. Это доказывает память об удовольствиях, полученных во сне, хранящая бледный свет наслаждения. Но, мы можем, порой, правильно наслаждаться некоторыми удовольствиями, например, созданием своего потомства или омовением в бане после перенесённой горячки. Когда, говорит [Эпиктет], покажется, что настало время взяться за это дело, смотри, чтобы над тобой не взяла верх его сладость и привлекательность, настолько, что, позабыв себя, ты целиком отдашься этому удовольствию. В этот момент сравни, насколько лучше одолеть наслаждение, нежели поддаться ему. Ибо, ясно, что насколько прекраснее господствовать над неразумными страстями, нежели быть их рабом, настолько лучше быть человеком, нежели животным.

[«Всякий раз, когда ты будешь делать то, что счёл нужным, не бойся, если тебя увидят за этим занятием, даже, если чернь начнёт судить об этом несправедливо. Ведь, если ты поступаешь неправильно, беги от этого дела, а если правильно, то отчего ты боишься тех, кто будет порицать несправедливо?»]

Большое значение придаёт [Эпиктет] выбору блага ради самого блага, так, чтобы оно, действительно, было благом, а не казалось таковым на основании суждения толпы. Ибо, человек, выбирающий что-либо на основании мнения простецов, почитает благом не само благо, а суждение черни. Поэтому, если человек правильно понял, что не следует этого делать, что нужно избегать этого, поскольку оно не несёт в себе блага, то, правильно разобравшись, он берётся за дело и, уже, не должен бояться, что его увидят за этим занятием. Это происходит оттого, что истинному благу, - а истинным является то, о чём известно, что оно есть благо, - предпочитают не благо, а зло, поскольку зло лживо. Таково ложное мнение большинства о происходящем. Кроме того, получается так, что то, что в истинном мнении было сочтено благом, почитают злом и избегают ero. Ведь, то, чего следует избегать, есть зло. Но, вдобавок к этому, происходит так, что тот, кто отступает от самого себя и своего дела, скатывается к мнению простецов и в нём ищет свои добро и зло, истину и ложь.

На пути к Свету

Продолжение следует...