✅💜📖 19. СИМПЛИКИЙ: "КОММЕНТАРИЙ НА ЭНХИРИДИОН ЭПИКТЕТА".

...Итак, если происходящее по природе и осознанному намерению имеет определенную причину и цель для своего создателя и возникает в надлежащей последовательности и в неизменном порядке, то из этого следует, что то, что происходит, в согласии с природой и по осознанному намерению и, вообще, всё, что из существенного происходит во Вселенной, происходит не само по себе и не как попало, но, на основании предшествующих причин. Следовательно, необходимо, чтобы у всего появляющегося на свет имелись предшествующие причины. И если эти причины, в свою очередь, сами являются продуктом рождения, то и они, неизбежно, должны иметь свои предшествующие причины, и так до тех пор, пока мы не доберёмся до тех причин, которые не имеют рождения. Они, уже, не будут принадлежать к числу рождающихся вещей, но правильнее будет назвать их сущими, полностью независимыми от рождения, поскольку они имеют причину своего бытия не вовне, а в самих себе. Следовательно. первые, не связанные с рождением причины, либо существуют сами по себе, либо существуют еще более сильные причины, как это будет ясно из нашего дальнейшего рассуждения.

Равным образом, рассматривая движение, мы обнаружили, что первые, приводящие в движение, причины являются либо самодвижущимися, либо неподвижными. Ибо, не имеющие собственного движения получают его от другого, а это само, в свою очередь, от другого, и так до безконечности, что невозможно, - ведь, таким образом, не будет ни движущего, ни приводимого в движение, поскольку отсутствует начало движения, - либо будет необходимо, чтобы первое, не имеющее собственного движения, получало его от обладающего движением, либо от находящегося в неподвижности. Однако, начало, чуждое всякому движению, скорее, останавливает и пригвождает, заставляя каждую вещь оставаться на своём месте и не менять своего положения. Стало быть, неизбежно, чтобы первое, приводящее в движение объекты, лишённые собственного движения, обладало собственным движением. Таковыми являются вещи, возникающие и гибнущие, увеличивающиеся и уменьшающиеся, изменяющиеся в своём качестве и меняющие своё местоположение. Ибо, рождающееся не может рождаться от самого себя, - ведь, в этом случае, оно должно было бы существовать, ещё, до собственного возникновения, - равно, как и увеличивающееся не способно увеличиваться собственными силами, поскольку оно увеличивается благодаря прибавлению, и отчуждаемое не отчуждается само по себе, но, лишь, благодаря присоединению чужеродного качества. Вещь, также, не изменит собственной силой своего местоположения. Ибо, всё сущее, движущееся благодаря этим движениям, оказывается телами, неспособными к самостоятельному движению. Стало быть, необходимо, чтобы причины, ближайшие к возникающим и лишённым собственного движения вещам, обладали движением. Если мы представим себе, что мироздание остановится, то движение сможет возобновиться, только, от самодвижущегося начала. Ведь, лишённое собственного движения, постоянно, пребывает в одном и том же положении, и получающее движение извне ожидает вмешательства внешнего источника движения.

Кроме того, начала должны быть простыми. Ибо, сложные вещи состоят из простых, и простые вещи, по своей природе, предшествуют сложным. Итак, давайте посмотрим, поднимаясь снизу вверх и, начиная с ближайших, исследуем, можно ли воспринимать тела в качестве первоначал и в качестве та­ ких, каковые наши рассуждения представляют первоначалами, либо эти движущиеся тела не могут быть ни самостоятельно существующими, ни самодвижущимися? Ибо, начало самодвижущееся либо отчасти движущееся, а отчасти получающее своё движение извне называется самодвижущимся началом и полностью может приводить в движение само себя и двигаться собственной силой. Однако, если оно отчасти даёт движение другим, а отчасти получает его извне, тогда, опять возникает тот же самый вопрос о движущемся начале, движется ли оно само по себе или приводит в движение другие тела, само получая движение извне? В этом случае мы либо неизмеримо продвинемся вперёд, либо будем считать первым самодвижущимся началом то, которое целиком передаёт движение другим и движется само. То же самое необходимо сказать о самостоятельно существующем начале. Ведь, по необходимости, первым и, в собственном смысле, самостоятельным началом является то, что может заставлять существовать другие объекты и существовать само.

Но, таковое начало, неизбежно, должно быть неделимым и целостным. Подверженное делению и разъединению не может полностью удовлетворять требованию источника движения, и само не может полностью находиться в движении или быть источником существования для других, и существовать само по себе. Однако, и простыми эти тела быть не могут, поскольку зависят от некоего основания и формы, и многого, что заполняет эту форму, - величины, конфигурации, цвета и тому подобных вещей, которые являются не первопричинными видами, но соучастниками первопричинных видов, существующими в неком, не имеющем собственной формы, но имеющем в них участие, субъекте. Ибо, там, где существуют первоначальные формы, каждая форма является такой, какая она есть, и не нуждается в соучастии лишённого формы субъекта. Но, там, где существует участие первородных видов, в любом случае, должно быть иное участвующее начало, само по себе, лишённое формы.

Итак, если начала являются безтелесными и неделимыми, простыми и первопричинными, самодвижущимися и самостоятельно существующими или, даже, чем-то более сильным, чем только что названные качества, а тела не могут быть таковыми, то ясно, что тела не могут быть началами. Итак, что же является самодвижущимся началом, которое мы называем движущим началом для тел, нуждающихся во внешнем движении и говорим, что оно занимает в отношении них положение начала? Или это то, что создаёт движение изнутри? Но, и о нём, если оно получает движение от другого, мы сказали бы, что оно не получает своего движения изнутри, но, как и тела - снаружи. Ибо, если движущее есть, в собственном смысле слова, начало, то оно и является, главным образом, движущим началом. Например, если я, с помощью руки и палки, двигаю этот камень, то я, в собственном смысле слова, являюсь движущим началом. Итак, что, же, движет телами изнутри? Что-то иное, нежели то, что мы называем душой? Одушевлённое начало получает движение изнутри, а движимое изнутри мы называем одушевлённым. Итак, если душа, изнутри, даёт движение телам, а дающее изнутри движение телам является самодвижущим началом, то душа может являться самодвижущимся началом и причиной для рождающихся и движущихся тел, содержащей в себе их смысл, на основании которого рождается то, что рождается, и движется то, что движется. Ведь, если в телах первопричинные формы отсутствуют, но выстраиваются в непосредственной зависимости от самодвижущегося начала, то ясно, что у каждой формы, которая присутствует в телах, и, вообще, во всех порождённых вещах, главным причинным началом является душа, и такие формы лучше и чище. Приведём один пример. Красота тел заключается в их плоти, сухожилиях и в тех вещах, которые, если так случится, наполняют тело живых существ. Красота, насколько это возможно, делает тела прекрасными, однако, принимает участие и в их безобразности и погружается в неё. Но, свободная от всего этого, красота души, являющаяся, уже, не подобием прекрасного, но, самим прекрасным, есть чистое выражение красоты. Это не означает, что где-то существует прекрасное, а где-то нет, но, всё является, целиком и полностью, прекрасным. Поэтому, всякий раз, когда душа видит прекрасное, в себе или в другой душе, она, сравнивая это прекрасное с телесной красотой, отверrает и презирает последнюю. Точно так же обстоит дело с каждой из преимущественных и чистых форм, находящихся в душе.

Однако нам ясно, что и души, приводящие в движение принадлежащие им тела, делятся, подобно телам, на две категории. Одни души принадлежат небесным телам, а другие - телам подлунного мира. Ведь, будет странно, если тела худшего качества будут обладать душой и жизнью, а лучшие тела окажутся неодушевлёнными и лишёнными жизни. Стало быть, души состоят между собой в тех же отношениях, что и тела, а именно, небесные души являются причиной существования душ подлунного мира. И, действительно, душа является вещью значимой и ценной, в особенности, небесная душа. Душа родственна началу, однако, началу не первому. Душа представляет собой самодвижущееся и самостоятельно существующее начало, предшествующее вещам, движущимся и возникающим под влиянием внешней силы. Однако, душа обладает неким двойственным качеством, а именно, она приводит в движение и сама получает импульс к движению, сама творит и, одновременно, является продуктом творения. При этом, необходимо, чтобы сложному предшествовало простое, а двойке предшествовала единица. Кроме того, самодвижущееся начало само себя приводит в движение, однако, при этом, оно движется и изменяется, и если, даже, оно не изменяет своей сути, то, всё же, изменяет свои действия. Оно движется не телесными движениями, - относительно них оно неподвижно, - но, движениями, свойственными душе. Названия этих движений следующие: наблюдение, размышление, обдумывание, предположение. Приводимая ими в движение душа с помощью телесных движений заставляет тела двигаться.

Но, тому, что хоть как-то изменяется, должно предшествовать то, что неизменно, чтобы то, что изменяется, сохраняло способность изменяться. Ибо, движение и изменение свойственны и небесным, и земным неодушевлённым телам, поскольку их приводит в движение Первая душа. Но, откуда у небесных тел имеется способность двигаться в одном и том же направлении, одним и тем же способом, вокруг одного и того же, одним и тем же манером и в одном и том же порядке? Почему, также, у земных вещей существует постоянное круговращение, от того же самого к тому же самому, стихий, времён года, живых существ и растений? Даже, если вращающееся в круговороте не остаётся неизменным, в противоположность небесным телам, в своём числе, однако, восстанавливается в своём неизменном, прежнем виде. Так, из огня возникает воздух, из воздуха вода, из воды земля и, вновь, огонь; после весны наступает лето, затем идут осень и зима, и, вновь, приходит весна; из пшеничного зерна вырастает стебель и даёт зеленые побеги и колос, и, вновь, вырастает пшеница; из человека происходит семя и менструальная кровь, и, вновь, возникает человек. Так откуда, же, эта неизменная повторяемость? Ибо, движение неподвластно самому себе и создаёт изменение. Таким образом, становится ясно, что виной этому является некая неподвижная и полностью неизменная причина, которая, постоянно, остаётся одной и той же и не меняет своего положения и состояния. Ведь, тем, кто сейчас обдумывает и делает одно, а в другой раз - другое, требующее долгого времени, неизбежно, должен руководить другой, постоянно занимающийся одним и тем же и, при этом, делающий это, неизменным образом, в неподвижной и безпредельной безконечности времени. Стало быть, ясно, насколько это начало, не только неизменное по своей сущности, но, также, по своим силе и действию, превосходит субстанцию, наделённую собственным движением. Но, то, что сильнее, по своей сущности должно превосходить то, что уступает ему в силе. Необходимо искать, восходя к первоистокам, может ли быть что-либо сильнее того начала, которое мы установили, и если таковое обнаружится, вновь его исследовать, покуда не доберёмся до самых предельных понятий, важнее которых мы, уже, ничего не имеем, и не будем останавливаться, при этом, в нашем восхождении. Не следует бояться, что наше восхождение в размышлении о чём-то большем, превосходящем первые начала, окажется напрасным. Ведь, невозможно, чтобы наши размышления совершили такой прыжок, чтобы сравняться с достоинствами первоначал, не говоря, уже, о том, чтобы превзойти их. Это единственное стремление к Богу является наилучшим и, насколько это возможно, свободно от заблуждений. Воздавая Ему самые почётные и самые священные и главные имена и деяния из тех благих имён и дел, какие мы, только, можем себе помыслить, мы должны твёрдо знать, что не воздаём Ему ничего Его достойного. Однако, для того, чтобы получить прощение, нам достаточно и того, что у нас нет ничего, превосходящего того, что было изложено нами выше.

Итак, поскольку наше рассуждение от самодвижущегося начала перешло к началу неподвижному, являющемуся причиной во всех отношениях, неизменной и постоянно пребывающей в одном и том же положении и состоянии своей сущности сил и действий, и помещённой в вечности, производящей время вместе с движущимися телами, мы рассмотрим главные причины многих начал, присущих обладающему самостоятельным движением в неподвижности - начал неподвижных, вечных, полностью завершённых и соединённых между собой так, что каждое начало содержит в себе, благодаря соединению, все начала, но, при этом, однако, оно остаётся не подверженным смешению, но, доступным постижению разумом. Ибо, откуда у форм, имеющихся во Вселенной, было бы различие, если бы Бог, Творец Вселенной, не произвёл бы эти формы в согласии с разделением причин в космосе? Однако, не следует представлять себе различие первозданных форм таким, каким здесь, у нас, является различие живописных и скульптурных изображений, а различие душевных логосов не таково, как различие логосов телесных. Но, подобно тому, как каждое из восьми небес и каждая из звёзд, на них находящихся, является частью всего неба и, при этом, частью совершенной, обладающей своей полной и завершённой сущностью, собственными, присущими ей силами и их проявлениями, так и не только формы в небе. но и каждый из подлунных, вечно существующих видов, как, например, вид человека, лошади, смоковницы или виноградной лозы, каждый из этих видов является завершённым, даже, если не в своих неделимых частицах, как небесные виды, но, в своих формах, наполняющих свойственными им различиями мироздание. Равным образом, каждый из простейших родов, устанавливающих виды, как, например, сущность, движение, неподвижность, идентичность, различие, красота, истина, симметрия и всё прочее в телесном мире является, в отношении своей формы, целым и совершенным, хотя и содержит в себе много различий. Каждый цельный вид, в отдельности, наперёд, присутствует во всеобщей душе, - начале и причине здешнего, самостоятельного телесного движения, - охватывающей связующим образом его различия. И здешние начала сделаны совершеннее, чище и похожи на то, вышеназванное начало. В ещё большей степени обладают этими качествами их божественные и умопостижимые архетипические формы. Ибо, благодаря единению в них, как я, уже, сказал выше, не с помощью касания, тесного соседства или телесного смешения, но, посредством сплавления воедино неотделимых и неразделимых форм, каждое начало имеет, сохраняя своё несмешанное различие, собственную целостность. Каждое из них является началом и первопричиной всего вида, вплоть до самых последних. Многие начала всех вещей получают своё начальственное достоинство от единой причины. Поэтому, и из множества каждое, в отдельности, является единицей, однако, не такой по качеству единицей, которая может стоять впереди множества. Ибо, одно, взятое из множества, является частью множества и частично приняло в себя простоту единицы.

Но, предшествующая множеству единица, являясь причиной множества, обраауемоrо путём соединения воедино единичностей, приняла в себя множества, будучи всем, впереди всего и причиною причин, началом начал и Богом богов, она прославляется всеми по велению природы. Существует и доброта доброты. Ибо, к первой, в каждом своеобразии, причине стремятся все, стоящие позади неё причины, а к чему стремится всё, то и является благом, а начало начал является добротой доброт, равным образом, как и силой сил. Всякое начало имеет внутри своего вида высшую силу, а начало начал - силу, превосходящую все силы. Неизбежно, однако, чтобы оно обладало и самым высшим разумом. Это начало знает всё им созданное, и всё легко было им создано. Поэтому, подобно тому, как рассуждение посредством доказательства, отправляясь от частей, доходит до целого - ведь мы, не рассмотрев части, не узнáем, какой величины и качества есть целое, но, часто, ознакомившись с одной частью, считаем, что это и есть всё целое, - необходимо и пóчесть, и благоговение, начиная от частности, возводить к целому, поскольку и каждое из начал является началом и, в соответствии с этим, является единосущным, равно, как и соимённым целому. И не только имя у них является общим, но и само, свойственное началу, достоинство, и превосходство положения нaчал, по отношению к производным от них, дано единым и целым началом многим и частным началам. И, если кто-то считает недопустимым называть одним и тем же именем и части, и целое, то он возмущается понапрасну, во-первых, потому, что свойство начала распространяется на все подчинённые ему части, далее, прочие начала пусть он называет началами, а то начало - Началом начал. И если каждое из частичных начал является началом начал, имея их под своей властью, как частичные начала, - ибо существует начало и душевной красоты, и начало телесной красоты, и иное, некоторым образом им обоим общее начало красоты, как таковой, - то, однако, существует и то Начало начал, в собственном смысле этого слова, выше которого нет другого начала. Таким образом, мы говорим о Причине причин и о Боге богов, и о Благе благ...

На пути к Свету

Продолжение следует...